Глава 06.
Мелинда не знала, правильно ли она поступает, или нет. Что выйдет из её решения? Быть может – ничто, быть может – нечто? Внутри неё сидела смутная тревога, предчувствие изменений, которые не обдумывают, а на которые просто решаются. И вот, в половине десятого утра, она уже сидела в такси, которое везло её в сторону Голливуда. Она чувствовала, что от сего решения, зависит вся её дальнейшая жизнь.
Оказавшись возле здания на Вашингтон стрит 58 без десяти десять, девушка на мгновение задержалась перед дверью (быть может, последние сомнения витали в её голове), но потом быстро открыла дверь и вошла. Поднявшись на лифте на четвёртый этаж, Мелинда нерешительно пошла в сторону кабинета Розенберга. Но грудастая секретарша на этот раз быстро проводила её в офис. В офисе девушка нашла толстого продюсера, его помощника Фримера, а также некую чернокожую женщину лет тридцати пяти, обладательницу длинных чёрно-белых дредов.
- Фрэнки, это Мелинда, и наоборот. Сегодня она вся твоя, а меня ждут дела. Дедал, наберёшь меня. – И Розенберг удалился.
- Привет, я буду твоим педагогом по вокалу, Мелинда. – И женщина приветливо протянула девушке руку. – Моя задача состоит в выявлении и определении диапазона твоих вокальных способностей, если таковые имеются. А также в правильной постановке голоса и его развитии. Звучит не страшно, правда ведь? – засмеялась Фрэнки. – Ты чего такая испуганная?
- Я немного волнуюсь. – Пролепетала юная певичка.
- О, это дело поправимое. Сейчас Дедал отвезёт нас на студию, там мы пропустим по стаканчику и пообщаемся. – Всё так же улыбаясь, проговорила женщина.
Чернокожая Фрэнки была среднего роста, слегка полноватая коренастая женщина. Как мы уже говорили, она обладала длинными дредами, выкрашенными через один в чёрно-белый цвет. Её лицо выделялось широким лбом, приветливыми карими глазами, большим носом-картошкой, в левой ноздре которого находилось серебряное колечко, и белоснежными зубами. Одета она была в узкие серые джинсы, белую тунику и чёрную кожаную косуху. На запястьях её находилось множество цветных браслетов, а на шеи висел кулон – вуду черепок.
Мелинда, вместе с помощником продюсера и вокальным педагогом, покинула кабинет Розенберга. Все трое оказались на улице и разместились в чёрном Porsche, припаркованном возле здания, принадлежащем молодому человеку. Фрэнки и Мелинда заняли заднее сидение, Дедал же сел за руль.
- Так, где ты сейчас поёшь? – спросила чернокожая женщина, в то время как дорогое авто мчало голливудскими улицами.
- В одном маленьком клубе, что в Санта-Монике.
- Давно?
- Два месяца.
- А в Эл Эй сколько живёшь?
- Четыре с половиной месяца.
- Ах, какая ты ещё свеженькая! – плотоядно улыбнулась Фрэнки. – Ты в нужное время попалась Дедалу на глаза. Этот город быстро пожирает и развращает молоденьких девочек. Попадая в эту клоаку гламура и порока, юные наивные создания через пару лет становятся грязными наркоманками и потаскухами. Бен несколько лет выжидает, прежде чем рискнёт взяться за свежий продукт, а Дедал долго и щепетильно высматривает подходящую кандидатуру. С тобой всё было по-другому, почти что спонтанно. Тебе очень повезло, будь уверенна. – И чернокожая женщина вновь жадно улыбнулась, обнажая свои белоснежные зубы. – Голливудский мир скоро проникнет в каждую клеточку твоего тела.
Фрэнки была непринуждённой в общении и умело повернула разговор так, что юная певичка сама рассказала ей о своих образах и песнях на сцене, о своей работе официанткой, о городе Н., из которого приехала, и своей семье. Так прошло двадцать минут дороги, в течение которых молодой человек лихача и, подрезая на поворотах такси и автобусы, благополучно доставил их до места назначения. А затем девушка попала в святая святых – звукозаписывающую студию. Студия звукозаписи состояла из восьми просторных комнат: комнат звукоинженеров, комнат для записи вокала и инструментов, комнат для хранения инструментов, и просторной комнаты отдыха. На стенах висело множество фотографий Розенберга в компании различных музыкальных коллективов и творческих личностей, виниловых дисков и инструментов с автографами. С тех пор как девушка очутилась в этой студии, она не могла унять нервной дрожи, всё её нутро в благоговении трепетало.