- Какая еще награда?
- Как это «какая»?
И Сахаров протянул мне журнал на французском языке, где на первой странице красовалась фотография застреленного контролера в полный, так сказать, рост, а ниже цифра
1 000 000.
- Надо же, неужто долларов?
- Коллега, берите выше, евро конечно. Но, за живого.
- Э нет, профессор, вы что, никогда!
- Ну, тогда вся слава и деньги достанутся другим.
- Кому это?
- Сейчас же сентябрь, забыли? Вот-вот с агропрома набежит просто куча сталкеров, очень желающих подзаработать. Среди них обязательно найдется пара смелых ребят, и они обязательно приведут мне живого контролера…
Оживленный спор продолжался еще около часа, пока звук садящегося на крышу вертолета его не прекратил. Вместе с Володей мы втянули осоловевших зомби в грузовое отделение. Я кивнул паре безразличных и уже наверное много повидавших на своем тридцатилетнем веку пилотов, помахал напрощание новым коллегам. Минута, и мы уже в воздухе. Дальше полет как полет, ничего особенного. Интересно, а что там, на центральной базе ученых? Где она вообще? Да и для каких-таких экспериментов им понадобилось двое живых зомби? Ничего, сейчас узнаю.
Через десять минуть трясучего полета мне вдруг показалось, что вертолет неподвижно завис в воздухе и вот-вот упадет. О, нет, неужели опять как в этой проклятой гостинице. Мое сознание еще раз раздвоилось. Я, вроде как остался и в вертолете, и продолжал все так же валяться на полу под минометным огнем, и очутился где-то еще. Вот только где?
3.1. Лепестки сумрака.
Ночь. Тьма. Безмолвие. Холод. Боль. Чудовищная боль, разлитая по всему телу. Где я? Кто я теперь? Прислушиваюсь к себе – нет ответа. Все та же ночь, тьма, безмолвие, боль.
Глаза. Надо открыть глаза. Какие тяжелые веки. Нет. Их надо срочно открыть. Иначе смерть. Нет, проще умереть, чем их открыть. Помощь. Да. Кто-то должен быть рядом. Кто-то может помочь. Надо просто попросить. Делаю усилие. Кричу изо всех сил. Но изо рта вырывается лишь глухой стон. Как же это. Никого. Ни звука. Ни шороха. Только сил стало меньше. Нет. Должны услышать. Просто надо еще постараться. Напрягаюсь изо всех сил. Еще один слабый стон. В груди что-то клокочет. Ах, как больно… Я…
Свет, откуда-то льется свет. О, он такой яркий. Голоса. Смеются? Кто вы? Помогите мне, я умираю. Что-что? Нет, не сейчас. Я должен… Что же я должен? Запястье. Надо просто сжать правую руку в кулак. Нет. Я не запомню. Сложно. Непонятно.
Тишина. Вдруг вижу. Да-да, вижу прямо под собою неподвижно лежащее тело человека в окровавленном и изломанном диковинном панцире. Из грудного отдела выдраны неизвестной силой ряды прочнейших шестиугольников чудной брони. Броня - новое слово – что это? А, это наверно чешуйки панциря. Выдраны буквально с мясом самого человека, так что из поврежденной грудной какое-то время клетки хлестала кровь. Теперь она запеклась, образовав вязкое месиво. Руки-ноги на месте. Но и они в ненамного лучшем состоянии. Прочнейший металлопластик (опять новое слово) явно и небезуспешно пытались прогрызть. Местами это удалось. Но кто-то или что-то помешало неведомому хищнику прогрызть панцирь техногенной черепахи и полакомиться добычей. Хотя стоп. А вот, возможно, и сам хищник. Огромная, тонны в четыре весом груда плоти, из которой торчит пара нелепых конечностей, неподвижно лежит в метре от тела человека. Слон? Чушь. Не бывает таких слонов. Ах да, это же… Неважно, я опять отвлекся, а это очень нехорошо. Правая рука человека конвульсивно сжимает огромный пистолет, направленный дулом кверху. По мелкому подрагиванию ствола видно, что человек все еще жив. Но надолго ли? Еще раз стоп. А как это я вот так свободно парю над ним? И почему увиденная картина кажется мне чем-то знакомым? Э, долго же я восстанавливался, совсем забыл… Опять я отвлекся. У меня ведь есть цель, простая и понятная даже такому тупице как я. Нужно просто подлететь поближе, найти на внутренней стороне левого запястья маленькую шторку. Аккуратно приоткрыть ее. Внутри, откуда- то я это все знаю, должна быть кнопочка, на нее надо быстро, с интервалом в полсекунды, надавить. Тогда моя миссия будет исполнена. Я снова буду свободен как ветер. Ну, за дело!
Сделать оказалось даже еще проще, чем связно подумать. Вот она шторка. Открываем. А вот и кнопочка. Нажимаем раз, другой. Отлично, кнопочка исчезла внутри панциря и больше не выскакивает. Дело сделано, пора вернуться к своим делам.
Сознание возвращалось медленно, с явной неохотой. Боль куда-то подевалась, холода тоже не было. Тьма и тишина остались. Попытался глубоко вздохнуть. Надо же, получилось! Пелена, застилающая мозг, вдруг стала развеиваться. Появились силы, так много сил, что их вполне может хватить на… Да, стоит попробовать.
До этого почти неподвижная человеческая фигурка качнулась, перевернулась на правый бок. Потом встала на четвереньки и, наконец, приняла сидячее положение. В кровь сталкера продолжала поступать реанимационная доза стимуляторов, обезболивающих и регенератов.
Хм, кажется смог сесть. Ну и темнотища. Где я вообще, что произошло? Надо вспомнить. Память, до этого совершенно безучастная и пустая, вдруг наполнилась картинами жуткой схватки с какой-то огромной и злобной тварью. Возникло еще ряд воспоминаний, поначалу бессвязных, но пронизанных единой логической нитью. Вот только как ее найти? Вот вижу, что иду куда-то и с кем-то, куда и с кем я не знаю, но знаю, что должен кого-то встретить, кого-то, кого очень хочу увидеть. А вот я стреляю из пулемета по залегшим вокруг бандитам… А вот спускаюсь почти по отвесной стене, в правой руке зажат чемоданчик…
Ну и балбес же я! С окружающей меня темнотой справиться легче легкого – банально включить прибор ночного видения и все дела. И чему меня собственно учили? Хотя, действительно, чему? Ладно, как же он включается и есть ли он у меня вообще. Вроде должен быть. Неожиданно губы сами сложились и произнесли простую фразу «ночной свет». В шлеме, о, да я в шлеме, что-то тоненько запищало, а прямо перед глазами появилась неясная голубоватая, но вполне различимая картинка.
Оглядевшись, сообразил, что нахожусь в дремучем, давно мертвом лесу. Это видно по количеству разного мусора растительного происхождения и уродливым формам некоторых деревьев, полностью лишенных не только малейших признаков листвы, но даже и мелких веток. Нога человека здесь давно не ступала: пожары от брошенных костров все это легко бы уничтожили. Справа виднелась какая-то глыба. Булыжник что ли? Потом разберемся.
Взгляд случайно упал на собственную грудь. Зрелище оказалось на для слабонервных: вместо каркаса брони – разорванное голое тело, покрытое сгустками запекшейся крови, сквозь которые местами проглядывались следы огромных зубов: их обладатель явно хотел добраться до моего сердца, но что-то ему помешало. В остальных местах я выглядел не лучше: на правой руке выше локтя тоже была выгрызена пара шестигранников, обнажая изуродованное тело. Да и на пояснице, вырван целый ряд. Странно, боли не ощущалось, а ведь она должна быть просто нестерпимой. Только крови много, всю землю подо мной пропитала О-о-о!! Может я все еще истекаю кровью?!
Фигурка резко вскочила на ноги и стала внимательно оглядывать и ощупывать все свои части тела. В ее руках быстро оказалась аптечка первой медицинской помощи, которая была прикреплена к правому боку, и просто чудом не пострадала в недавней схватке. Бросив пистолет, фигурка заметалась, перевязывая израненные места, и профессионально отработанными движениями делая уколы антибиотиков, регенератов и всего, что нашлось в аптечке. Сделав все, что ей казалось необходимым, фигурка выполнила крутой поворот на 180 градусов – это выглядело очень забавно – и тут замерла, уткнувшись взглядом в тушу монстра.
Псевдогигант. Вот это да! Мертвый как дерево, иначе уже давно бы меня сожрал. Так вот с кем я сражался. Да, силен! Как же я его одолел? Найденный под ногами огромный и очень мощный пистолет «Черный ястреб» с пустой обоймой, который я выронил в минуту паники, а также валявшийся в метре от моего невольного лежбища покореженный и пожеваный коническими огромными зубами пулемет РП-67 с пустым, как горло горького пьяницы поутру, барабаном, легко ответили на мой вопрос. И больше никаких находок, не считая рюкзака, оброненного там же, по-видимому, в пылу схватки. Память отказывалась выдать хоть какую-нибудь связную информацию о том, кто же я, где я, как здесь очутился совершенно один? Зато выдала гору информации общего порядка. По всему выходило что (да, надо начать мыслить логически):