- Здравствуйте, - здороваюсь я, стоя за калиткой, держа в руках коробку конфет. Я сходил за ней в ближайший магазин и вернулся.
- Здравствуйте. Как грубо лежать, извините, я сейчас. – Она легко поднялась и подошла, открыла калитку. - Входите.
Ее дворик действительно напоминает сказку, между клумб и цветочных грядок выложенные светлые дорожки из крупного камня. Она пригласила меня за стол в саду. Вынесла изящный сервиз и предложила мне чаю. У меня просто сердце сжалось оттого, что я не могу ей помочь. Но мне нужно узнать, не ошибаюсь ли я, и, положив конфеты на край стола, я негромко говорю ей:
- Вы очень красивая.
Чайник дрогнул у нее в руках. Она вскинула на меня глаза. Свои волшебные глаза.
- Что? – тихо переспросила она.
- Вы очень красивая. – Громче повторяю я.
- Вы смеетесь надо мной. – Она села и поджала губы.
Другая бы, в ее ситуации, могла бы просто начать истерику и выгнать меня вон.
- Нет, не смеюсь. Мне до сих пор не встречались такие красивые женщины.
Она снова вздрогнула. Опустила глаза. Как изящно упала тень от ресниц на ее ухоженную кожу!
- Как вы заметили?.. То есть, как вы вообще рассмотрели меня?
- Вас трудно не заметить. Может, просто вам встречались люди, занятые собой, вот и все. Мне было достаточно одного взгляда.
Чай у нее тоже вкусный. С какой-то травой, запах которой всегда напоминает детство, но стоит узнать, как называется эта трава, и купить ее самому, от запаха детства остается только какой-то слабый дух. И вы пытаетесь и пытаетесь воспроизвести его, поэтому, словно привязанные берете и берете эту траву. Пока еще у каких-нибудь знакомых не попробуете снова чай со вкусом детства. Вы, пытаясь угадать, называете ту траву, которую берете сами, но вам говорят, что ничего подобного, и говорят другое название, и вы все начинаете по-новому, пока какой-нибудь приятель не сжалится над вами. И не скажет, что ему траву привезли откуда-нибудь из таинственной страны, тогда только вы успокаиваетесь. Конечно. Трава из детства должна расти в таинственной стране, вроде Японии или Таиланда, ну, на худой конец Тибета, где, вообще, мало что растет. Потому что нам никогда не хочется, чтоб трава, навевающая волшебные воспоминания, называлась базилик, бузина или мелиса. Хочется, чтоб она звалась как-нибудь вроде Лучуа, или Савайя, или любым другим сказочным словом непонятного значения, еще желательно, чтоб его не было ни в одном словаре, но вы-то уверены, вам кто-то точно сказал, что это значит «Рассвет» или «Око силы» (я знаю, у меня дома тоже есть и «Око силы» и «Рассвет»).
- Да…спасибо. – Она опустила глаза.
- Не печальтесь. Все можно поправить…
- Это ужасно. Как вы можете это говорить? Это невозможно поправить!
Ощущать ее кожу было очень приятно, я касаюсь ее руки, не хочу убирать ее, чтоб подольше сохранить ощущение нежности.
- Все поправимо. Дайте только время…я попробую вам помочь.
На мгновение ее взгляд стал злым. Видимо, ей уже подобное предлагали…
- Вы меня не так поняли. – Моя улыбка растопила лед. – Я, действительно, помогу, так как нужно.
- Извините. – Как она трогательна! Она извиняется даже за взгляд. Даже за то, что плохо подумала обо мне. – Простите, просто я так часто слышу это… Как хорошо, что с вами можно быть…самой собой.
- Вы меня этим только обяжете.
- Если бы вы не подошли, я бы не решилась сама…
Мы проговорили с ней до позднего вечера! Было уже за полночь, когда мы распрощались. Мне было пора домой. Мне было видно иногда, как из окон выглядывают старушки и их дети. Завтра обязательно пойдут разговоры. Меня обязательно будут сватать за нее. Ну что ж, зато, на нее перестанут косо смотреть. И от меня отстанут досужие рты.
Дома мне еще долго виделись ее руки, губы, глаза, такие печальные и прекрасные. У меня даже работа не шла. Пришлось бросить попытки что-то написать, и переключиться на сон. Дни здесь обещали стать более занимательными. Только бы завтра ее не начало снедать смущение, и она не начала опускать глаза при встрече. Одна надежда на ум женщины.
Боже, как горит лицо! Уже в доме, на постели, меня одолел легкий, но сильный смех. Кого мне благодарить за встречу с этим Писателем? Он увидел меня, как у него это получилось?