— Я предал тебя? — Гундрам снова неестественно высоко поднял брови. — А что мы вам должны? В чём состояло предательство? Признаюсь, одно время я думал избавить вас от конца в чанах. В конце концов, мы оба торговцы. Если бы радужное облако вернуло ваш корабль в рабочее состояние, я бы отпустил вас идти своим путем. Но… — Он пожал плечами, преувеличенно угловато дёрнув ими, — этого не произошло. В конце концов, вы ценны, поскольку оба пришли извне Ока. Больше всего ценны те, кто пробивается сюда своим путем. Они лучшего качества, намного лучше тех, кого привозят сюда в плен. Вот почему Эгелика оставляет им след.
Руголо задумался.
— Так где Квайлер?
В ответ Гундрам указал на маленький круглый столик. На нем стояла закупоренная бутылка с ликёром желтоватого цвета. Это был тот самый, который Эгелика принесла с винокурни.
— Ты его пил!
Руголо и Каллиден смотрели в ужасе.
— Это Квайлер?
Эгелика заплакала.
— По крайней мере, часть его. Остальное в бочке, созревает!
— Он предал и бросил нас, помните, — вставил Гундрам. — Мы не могли этого допустить из-за моих корней! Но подходящий конец, не правда ли? Квайлер знал, что рано или поздно он окажется в бутылке, я не сомневаюсь.
Эгелика встала.
— Давай, брат. Загладим вину перед двумя этими дураками. Возьми их с собой.
— Как пожелаешь, сестра. Ты всегда была мягкосердечна.
Она жестом указала Каллидену убраться из кресла пилота и села на его место, готовя панель управления для путешествия. Ее движения были уверенными; было ясно, что она опытный пилот. Руголо почувствовал облегчение, хотя и смешанное с недоверием. Без Эгелики они никогда не смогли бы покинуть Око, и здесь она предлагала забрать их сама. Но это предложение сделала женщина или демон?
Внезапно она посмотрела на обзорный экран, ее рука приподнялась.
— Брат, смотри!
Все взгляды обратились к обзорному экрану. На нем было большое темное пятно, окруженное звездами и светящейся пылью.
— Кластер Роз! Он исчез!
Гундрам подошёл ближе, вгляделся, его высокая фигура наклонилась.
— Нет, он все еще там. Видишь, он закрывает позади себя звёзды. Стемнело, вот и все.
— Да, я вижу, — пробормотала Эгелика. — Цикл прошёл. Сейчас хорошее время, чтобы убраться отсюда, брат.
Она снова вернулась к приборам пилота, развернула корабль, готовясь к старту. На экране показалась бурлящая красно-коричневая сфера солнца планеты с шипами.
Каллиден и Руголо застыли от ужаса. Солнце содрогнулось, в то время как гигантская сердитая голова на плечах высунулась наружу, быстро огляделась, а затем погрузилась обратно, солнце сомкнулось над ним, закручиваясь, как и прежде, красно-коричневым клубком.
Если Гундрам с Эгеликой и заметили видение, они никак его не прокомментировали. Эгелика дернула рычаг. Раскрашенный космический корабль ускорился, оставив позади солнце и его одинокую планету.
Затем она издала пронзительный крик.
— Брат! Я теряю контроль над кораблём! Мы падаем! Что-то нас держит — я не могу вырваться!
На обзорном экране все звёзды исчезли. Была только мерцающая чернота. Они падали. Не на планету с шипами. Не в его гневное солнце. Они погружались глубоко во тьму, которая когда-то была Кластером Роз.
Часть пятнадцатая
ЧЕРВЬ В РОЗЕ
На стебле Хаоса увядали огромные розы. Солнца в форме роз, планеты в форме роз — корчились и чернели, пораженные ужасной язвой. Видения красоты и гармонии повсюду превращались в грязь. Бледные мерцающие червеобразные формы лезли из-под лепестков планет, теперь уже разлагающихся, превращая все, к чему они прикасались, в слизь. Когда-то зачарованные пейзажи покрылись извивающимися, скользящими, шелестящими массами отвратительных, мерзких насекомых и рептилий. Человеческие жители с их прежде мирной природой превратились в рычащих зверей, одержимых ненавистью ко всему живому.
Великолепный пример тзинчианских перемен! Все последователи Великого Бога одобрительно взревели!
Сгустилась кромешная тьма. Наступила тишина. Сержант Абдазиил Магрон из легиона Темных Ангелов, неспособный видеть ни на какой частоте, доступной его шлему, почувствовал, как перчатка капитана лязгнула по его доспехам, удерживая его. «Подожди, сержант».
Потом его забрало начало что-то показывать. Не совсем свет; нет, не свет. Видимая чернота. Черный свет. Бесцветье. Проявившая себя ничтожность.
Магрон посмотрел наверх. Эбеновое солнце сидело в угольно-черном небе. Солнце, которое светилось в кромешной тьме, омывая пейзаж негативным светом. Как могло существовать такое противоречие?