«Дикий» псайкер закрыл глаза
— Дверь... — пробормотал он. — Они собираются открыть Дверь.
Псайкеры экипажа увидели, к чему стремился его разум. Они передали инструкции. Два навигатора совещались, сгорбившись в тесной кабине в носовой части нуль-корабля. Один из них обратился к капитану-инквизитору.
— Астрономикон едва заметен, господин. Двигаясь вглубь Ока, мы полностью потеряем его.
— Значит, потеряем, пусть это произойдёт. Мы пришли сюда не для того, чтобы останавливаться. Мы знаем, что рискуем.
Навигаторы кивнули, подумав, зачем они вообще решили сообщить командиру корабля о своем беспокойстве. Отчасти это был... простой рефлекс. Без Астрономикона, величайшего психического навигационного маяка, созданного Императором и опирающегося на силу десяти тысяч сильных псайкеров, Империум не мог бы существовать. Без него было невозможно путешествие по варпу на расстояние более нескольких световых лет. Навигаторы Навис Нобилите видели маяк всегда, его постоянное присутствие они осознавали с рождения. Когда их назначили на эту миссию, они знали, что впервые в своей жизни могут потерять свет Астрономикона из виду. Возможно, им впервые в жизни придется прокладывать путь самостоятельно.
Они двинули корабль вперёд, погрузившись в варп.
Астрономикон мигнул и исчез. Навигаторы потеряли путь.
Свет Астрономикона мог вернуться. Чудовищный варп-шторм, которым было Око Ужаса, отличался от других подобных космических бурь тем, что он был больше, намного больше. Свет Астрономикона все ещё мог пробиться сквозь него, местами и временами, проходя между неоднородными потоками бушевавших нематериальных энергий. Навигаторы боролись с паникой, управляя кораблем, руководствуясь только видимыми ими экстравагантными формами, формирующимися и растворяющимися в Оке.
Мимо них проплывали звёзды и планеты. Не те нормальные миры, которые можно найти в более спокойных регионах Галактики. Нет, это были странные миры, миры кошмаров, миры, не имевшие смысла ни с точки зрения астрофизики, ни с точки зрения ментального восприятия. Это выглядело, как если бы темные, тесные внутренности нуль-корабля были железной пулей рациональности во вселенной безумия. Казалось, что их корабль не имеет права здесь находиться, фактически, так оно и было. Несмотря на крепчайший адамантий, из которого был построен корабль, корпус скрипел при продвижении все глубже в Око, как подводная лодка, погружающаяся слишком глубоко, и находящаяся под невыносимым давлением. Только давление было не физическим — оно было психическим. Защитные психоэкраны стонали, пытаясь сдержать порывы сильнейшего натиска чужеродных энергий.
— Здесь. Вот место, которое я видел.
Эта мысль пришла от дикого псайкера громким предупреждением, голосом ребёнка, плачущего по своей матери.
Настал момент максимальной опасности. Чтобы разведывательная команда могла четко исследовать окружающее, нужно было на короткое время отключить психоэкраны, блокировавшие и искажавшие энергии варпа вокруг, делая нуль-корабль видимым для демонов или псайкеров-отступников, которые могут смотреть в его сторону. Кроме того, опасность нынешнего положения корабля была в том, что снятие экранирования среди особенно сильного варп-потока могло погасить разумы всего экипажа, как свечи на ветру. Поэтому нуль-корабль некоторое время дрейфовал, позволяя течениям энергий унести его в относительно «спокойную заводь». Там он вышел из варпа, насколько это было возможно в здешней безумной мешанине нематериального и реального пространства.
Экраны отключились.
Для псайкеров это было похоже на протирание стеклянного окна от грязи и жира. Они получили четкий обзор на расстоянии пятидесяти световых лет вокруг, их взору открылись самые странные и извращенные умы на мерцающих планетах вокруг. Но это было еще не всё. Были обнаружены и труды этих умов. Работы умов, рук и маниакально искаженных машин.
Взору псайкеров открылась шокирующая панорама. Они увидели верфи для межзвездных боевых кораблей, на континенте за континентом, на планете за планетой. Для тех боевых кораблей, что были слишком массивны для подъёма с планеты, тянулись бесчисленные строительные доки на орбитах или в том, что казалось миазмами, плавающими в каком-то странном пространстве, которого, казалось, вообще нигде не могло существовать.