Бисеза поежилась.
— Но такие огромные пространства на планете совсем пусты.
— История Homo sapiens — это всего лишь последняя глава в долгой, долгой истории эволюции гоминидов. Мы всего лишь пылинки, плавающие на поверхности истории, Бисеза. Быть может, именно это нам и демонстрирует эта планета. Откровенный хронологический срез.
Джош потянул Бисезу за край рукава.
— Мне кое-что пришло в голову… Может быть, вы и все остальные над этим не задумывались… ну тогда, значит, я, как человек из девятнадцатого века, все вижу иначе, под другим углом…
— Короче, Джош.
— Вы смотрите на этот новый мир и видите обрывки своего прошлого. Но я вижу и кое-что из моего будущего — глядя на вас. Почему вы должны быть последними — Бисеза, а вдруг есть что-то, что является для вас будущим?
Эта мысль мгновенно поразила ее, во всей своей целостности. Она изумилась: и как это ей не пришло в голову раньше. Но ответить Джошу ей было нечего.
— Капитан Гроув! Сюда!
Капрал Бэтсон, стоя на краю плаца, размахивал руками. Гроув поспешил к капралу, за ним побежали Бисеза и все остальные.
Рядом с Бэтсоном стояла небольшая группа солдат — британский капрал и несколько сипаев. Они взяли в плен двоих мужчин. У обоих руки были связаны за спиной. Ростом они были ниже сипаев, крепче сложены и более мускулистые. Оба в полинявших лиловых туниках до колена, подпоясанных бечевкой, и кожаных сандалиях с шнуровкой. Широкие смуглые, грубо выбритые лица. Коротко стриженные черные курчавые волосы. На коже у незнакомцев запеклись потеки крови, ружья сипаев их явно очень пугали. Когда один солдат в шутку поднял ружье, один из пленных закричал и упал на колени.
Гроув встал перед парой пленников, подбоченившись.
— Не пугай их, парень, ради бога. Разве не видишь, как они боятся?
Сипай пристыженно отступил на шаг. Редди горящими глазами осматривал незнакомцев. Гроув резко осведомился:
— Ну, Митчелл, кого ты привел? Что это за пуштуны такие?
— Не могу знать, сэр, — промямлил капрал. По-английски он говорил с сильным валлийским акцентом. — Только сдается мне, не пуштуны они. Мы в патруле были, на юго-западе… — Группу под командованием Митчелла Гроув выслал, чтобы проследить за передвижением замеченного в тех краях войска. По всей вероятности, эти двое были разведчиками, посланными с той же целью впереди армии. — На самом деле их было трое, и ехали они на маленьких толстых лошаденках, вроде пятнистых пони. У них были копья, но они их бросили и кинулись на нас с ножами — трое против полудюжины! Пришлось пристрелить их лошаденок. Одного мы убили, только эти двое сдались. И знаете, даже когда их лошади упали, они все равно их тянули за поводья — чтобы те, дескать, вставали! Будто не поняли, что они уже мертвые.
Редди сухо проговорил, обратившись к Гроуву:
— Если никогда не видывал ружья, капитан, то будешь сильно ошарашен, когда лошадь вдруг ни с того ни с сего упадет под тобой на землю.
Капитан Гроув осведомился:
— На что вы намекаете, сэр?
— На то, что эти люди, вероятно, из другого времени, из намного более далекого, чем то, в котором живут пуштуны.
Оба незнакомца слушали их разговор, широко раскрыв рты. Потом они затараторили, вытаращив глаза от страха и все время глядя на сипайские ружья.
— На греческий похоже, — негромко проговорил Редди.
Джош изумленно воскликнул:
— Греки? В Индии?
Бисеза поднесла к незнакомцам телефон.
— Телефон, ты можешь…
— Я — очень умное техническое устройство, но не настолько умное, — признался телефон. — По-моему, это какой-то древний, вышедший из употребления диалект.
Из толпы вышел Сесил де Морган. С небрежной самоуверенностью он одернул свою забрызганную грязью куртку.
— Некогда, — сообщил он, — меня совершенно напрасно подвергли хорошему образованию. Я до сих пор помню кое-что из Еврипида…
Он начал быстро говорить, незнакомцы взволнованно и так же быстро что-то ему наговорили в ответ. Де Морган поднял руки вверх, явно умоляя их помедлить, и заговорил снова.
Через минуту де Морган повернулся к Гроуву.
— Кажется, что-то получается капитан. Плоховато, но получается.
Гроув распорядился:
— Спросите у них, откуда они. И… когда. В смысле, из какого времени.
Редди заметил:
— Они не поймут вопроса, капитан. А мы, скорее всего, не поймем ответа.
Гроув кивнул. Бисеза не могла не восхититься его невозмутимостью.
— Тогда спросите, кто ими командует. Моргану понадобилось несколько попыток, чтобы его вопрос был понят. Но ответ Бисеза поняла без перевода.
— Alehandreh! Alehandreh!
Абдыкадыр шагнул вперед, его глаза полыхали огнем волнения.
— А ведь он действительно здесь проходил. Но возможно ли? Возможно ли такое?
16
Приземление
Сработали стартовые ракеты. Космонавты ощутили только короткий толчок в спину, но его хватило, чтобы столкнуть корабли с орбиты.
Дело сделано, решение принято. Все, что осталось от Колиной жизни — минуты или годы, — станет неотвратимым последствием этого решения.
После старта самым опасным этапом космической экспедиции являлось приземление. Колоссальную энергию, затраченную на вывод корабля на орбиту Земли, теперь следовало погасить за счет трения в плотных слоях атмосферы. Аварии часто случались при приземлении. Поэтому оставалось только ждать — сделать уже ничего было нельзя. «Союз» был сконструирован так, что возвращался на Землю без поддержки, без каких-либо инструкций со стороны экипажа. Коле, опытному пилоту, не хотелось быть просто пассажиром, хотелось хоть как-то управлять событиями. Он жалел, что перед ним нет ручки управления, что он ничего не может сделать для того, чтобы привести корабль домой.
Он посмотрел в иллюминатор. В последний раз за кормой корабля проплыла путаница джунглей Южной Америки в кружеве облаков. Коля гадал, увидит ли хоть кто-то когда-нибудь подобное зрелище и как скоро люди вообще забудут о существовании этого далекого континента. Но пока «Союз» пролетал над обеими Америками к Атлантическому океану, Коля увидел ураган — сливочно-белую спираль, нависшую над Мексиканским заливом, словно гигантский паук. Ураганы послабее бушевали над Карибскими островами, Флоридой, Техасом и Мексикой. Эти отпрыски чудовища, завладевшего Мексиканским заливом, и сами были опустошительно сильными, они успели проделать глубокие расселины в лесах, покрывавших Центральную Америку. Что хуже того, центральная, материнская ураганная система продвигалась на север и явно не должна была пощадить ничего на всем протяжении от Хьюстона до Нового Орлеана. Это был второй сверхмощный ураган, который космонавты видели за последние несколько дней, — остатки первого все еще проносились над восточными районами Соединенных Штатов и западной Атлантикой. Но космонавты ничем не могли помочь никому на Земле, даже никого предупредить не могли.
В положенное время снизу и сверху донеслись звуки ударов. Отсек содрогнулся, возникло ощущение, что он стал легче. Сдетонировали взрывболты, и спускаемый модуль отстыковался от двух других отсеков «Союза». Ракетные двигатели и собранные отходы должны были загореться в атмосфере, как метеоры, и могли рухнуть на кого-то на Земле.
Несколько минут космонавты сидели в тишине, нарушаемой только тиканьем приборов и негромким гулом системы воздухоснабжения. Но тихие звуки, издаваемые аппаратурой, были почти что уютными.
«Как будто дома, в мастерской», — подумал Николай.
Он знал, что будет скучать по всему этому.
Модуль падал с небес на землю, и сопротивление все более плотного воздуха начало сказываться. Николай видел, как нарастает давление на счетчике перегрузки: 0, lg, 0, 2g. Вскоре он и сам почувствовал рост давления.
Его прижало к спинке кресла, ремни ослабли, он подтянул их. Но перегрузки нарастали неравномерно: верхние слои атмосферы изобиловали участками с разным давлением, и по мере падения спускаемый модуль сильно трясло, как трясет самолеты, пересекающие зоны турбулентности. Ни разу за время предыдущих полетов Николай не чувствовал, как мала и хрупка капсула, внутри которой он падает на Землю.