Напротив, чтение Библии, её апокрифов и Корана парадоксально сподвигло меня ещё упорнее, ещё яростнее грызть гранит науки, пока я не стал тем, кто я есть – учёным...
Учёным? Пожалуй, это слишком громко. С мировым именем? Тем более мимо – скорее, безымянной белой лабораторной мышью, в душе своей отчаянно лелеющей надежду кому-то что-то доказать.
Слетав на Марс два года назад, я кое-что всё же преподнёс научному миру – который, недолюбливая меня ранее, теперь и вовсе сделал изгоем. Учёным со своей особой, своеобразной точкой зрения; подтверждённой фактами, но опровергнутой сильными мира сего. Почему? Потому что за ними деньги, влияние и власть, а за мной лишь скромная однокомнатная квартира и степень профессора (но также репутация чудака и правдоруба).
Сегодня, купаясь в водоёме, я порезался стеклом от разбитой бутылки; также, вокруг меня плавал всякий мусор. Впечатление не из приятнейших! И подобных нюансов было немало.
Я вздрогнул – то ли от нахождения в прохладной воде, то ли от того факта, что подобный мусор в гораздо больших масштабах плавает в Мировом океане, загрязняя биосферу в целом, и антропосферу, в частности.
Оказавшись дома, я вернулся к думам о нематериальном.
Как дальше жить? Кем дальше быть? В свои тридцать четыре.
Злым гением, увлекающим люд какой-либо идеей?
Пожалуй, для этого требуется огромная харизма и умение очаровывать – мыслью, словом, делом. Я же – эгоист, социофоб и мизантроп. Я не родился таким, но я стал им. Потому что разочаровался в людях, в их поступках и стремлениях. Ибо, вместо того, чтобы совершенствоваться, заниматься саморазвитием, они ежедневно убивают себя – алкоголем ли, табаком ли, наркотиками ли.
Если бы кто знал, как неприятно мне лицезреть курящую женщину! Или обкуренного дурманом подростка. Или алкоголика, от которого всегда несёт спиртом – даже когда он условно трезв.
Мне невыносим запах табачного дыма, я возненавидел все ароматические углеводороды!
После работы я стараюсь пройти по набережной, или же просто по мосту, вдыхая запах реки. По шоссе, где справа цветёт пахучая сирень. После дождя я всегда открываю форточку и дышу озоном, не беспокоясь о комарах, поскольку преградой для них служит москитная сетка.
Теперь у меня хотят отобрать и это – вместо вырубленной уже сирени ныне отвратительная зияющая пустота, и это лишь мелочи, лишь начало моих мук.
Я до последнего надеялся, что смогу жить на Земле существенно долго, даже будучи некоммуникабельным букой и воинствующим эстетом, типичным ботаником (скорее, физиком и инженером) и белой вороной – ныне же это стало невозможным. Слишком много перемен, слишком быстро и шумно становится вокруг – и я уже не в состоянии, как раньше, безмятежно коротать свой досуг. Ныне уют, комфорт, порядок и покой мне только снятся.
Взять билет в Вакуумную комнату на два часа? Или же купить домик где-нибудь глубоко в лесу? Чтобы мне никто не мешал; никто не трогал, не доставал. Увы, на это у меня средств нет.
Улетая на Марс, я хотел вернуться – потому что хотел вернуться домой, а также рассказать о красной планете из первых уст. Теперь же, обнаружив полнейшее порицание моему исследованию, поняв, что земляне – стопроцентные материалисты, я решился.
Я решился.
На что?
Я владею информацией, что часть всемирного, вселенского Разума сейчас временно находится на Сатурне – второй после Марса планете, к которой я испытываю истовую любовь и интерес. Я уверен, что смогу встретиться на Окольцованной с представителями высшей инопланетной цивилизации.
Вы слышите? Я собираюсь. Жалкие, никчемные людишки... Пропагандируйте и дальше своё «есть, спать...» и прочее; мне с вами всеми – не по пути!
В последний раз я закрываю входную дверь на ключ; краны закрыты, лампы выключены, жалюзи опущены.
Все ли дела завершены здесь? Скорее «да», чем «нет», ибо я успел уже побывать и в зоне 51, и в ангаре №18, и на мысе Канаверал. Больше меня не держит ничего.
Страшно ли мне? Также утвердительный кивок про себя, поскольку в этот раз я могу не вернуться (даже если передумаю и захочу). Тем более, лечу я наобум: в моём предыдущем путешествии Антарес, словно видимая чёрная дыра, расширился настолько, что поглотил половину Солнечной системы, окончательно остановившись и остыв лишь у атмосферы Марса. Всё это я видел собственными глазами – но конкретно этот эпизод мог ведь мне и примерещиться, верно?