Я был настолько поглощён собой, что чуть было не врезался в медведя прежде, чем заметил его присутствие. Предупреждающее ворчание вернуло моё внимание обратно к моему окружению, и я обнаружил, что стою всего лишь в двух футах от очень большой коричневой стены из меха, мышц и зубов. Моё приближение каким-то образом ошарашило и медведя тоже, поскольку он дёрнулся, и встал на задние лапы почти в тот же момент.
«Большой зверь», — мысленно заметил я. Даже страх у меня будто бы ушёл в отпуск. Не останавливаясь, чтобы подумать о том, что магии у меня больше не было, я произнёс: «Шибал». После чего я ощутил знакомое чувство движения эйсара, и массивное существо осело на землю.
Сам я тоже ощутил, как слегка ослабел.
«Похоже, что моя магия всё же не совсем исчезла», — подумал я. Используя свой магический взор, я вновь попытался посмотреть внутрь себя, и, как и раньше, увидел всё ту же чёрную пустоту, что заменила собой моё ядро. Однако она выглядела иначе, будто в ней содержалась своя собственная энергия. «Прямая противоположность эйсара», — решил я. Быть может, я накопил силу, полученную от животных, умерших вокруг меня, пока я спал в пещере. Не было никакого способа убедиться в этом.
— Ещё как есть, — сказал я сам себе, и, бросив взгляд вниз, оценил дремавшего передо мной медведя. Протянув руку, я положил ладонь ему на плечо, и мгновенно ощутил, как в меня полилась его сила. Большой зверь был неистощимым источником эйсара, и я чувствовал внутри его тело огонь, представлявший собой источник его жизненной силы. Без моего сознательного усилия, моё тело черпало из этого источника, вытягивая и поглощая всё, что в нём было. Переживаемое мною при этом чувство было похоже на нырок в стремительно текущую реку, резкое и холодное ощущение затопившей меня силы.
Однако мои эмоции оставались мертвы, и я не ощущал ни капли жалости, когда внутренний огонь величественного зверя истончился и умер под моими руками. Он умер, превратившись в пустой комок плоти, хотя у меня всё ещё оставалось тонкая, тёмная связь с ним. Ещё наблюдая за ним, я смог ощутить, как он начал вытягивать жизнь из всего, что его окружало. Растения, маленькие насекомые, и даже более мелкие твари — всё, что касалось медвежьего трупа, умирало, а маленькое тёмное ядро внутри зверя начало расти. Он становился чудовищем, немёртвым зверем, похожим на тех, против кого мы с Харолдом сражались годами ранее, когда мы встретили Тиллмэйриаса в подземной пещере.
Хоть я и был лишён эмоций, я не желал следовать по его злым стопам. Совершив маленькое усилие воли, я перерезал связь между собой и мёртвым медведем. Тьма внутри него заколебалась, и начала гаснуть. Через несколько мгновений он стал всего лишь трупом. Было совершенно ясно, что любые существа, которых я мог создать, когда питался, были связаны с заклинательным плетением, поддерживавшим моё существование. Переруби связь — и они увянут. Я задумался насчёт остальных шиггрэс, связанных со мной.
Лично я их не создавал, но связи от этого никуда не делись. Если они создавали других, то были ли их создания связаны с ними, или со мной? Если бы я смог уничтожить себя, то положило бы ли это конец всей несчастно цепи проклятой нежити? Будет ли тогда человечество в безопасности? У меня было слишком много вопросов, и даже лучшие мои прикидки были волны неопределённости.
«А какая мне разница? Я что, хочу умереть?» — задумался я, но даже эти вопросы были лишены чувства. Я продолжал раздумывать над этими вещами, продолжая свой путь, но, не имея эмоций, я просто не мог решить. Наконец я сдался, и переместил своё внимание на изучение своей способности вытягивать энергию из живых существ.
Медведь дал мне невероятное количество силы — возможно, даже больше, чем я обычно мог иметь, если бы снова стал живым. Основным недостатком, насколько я мог судить, было то, что сила была ограничена. После того, как я использовал позаимствованную силу, она исчезала. В отличие от моего естественного эйсара, она не возобновлялась с течением времени. Однако это было не слишком обременительным ограничением, покуда я был не против убивать живые существа, а это, учитывая моё нынешнее психическое состояние, не казалось проблемой, на самом деле.
Я знал, что достаточно скоро достигну Албамарла, и хотя я всё ещё не мог найти никакой реальной причины или смысла для путешествия туда, я знал, что если меня узнают, или если кто-то обнаружит мою природу, то я буду вынужден сражаться с теми, кого я когда-то любил и защищал — или позволить им уничтожить меня. Ни одна из этих мыслей меня на самом деле не беспокоила, хотя я отлично осознавал, что так быть не должно. Вместо того, чтобы оставлять всё на волю случая, я решил поэкспериментировать со своей новой силой.