— Приложи рот к моей шее, — сказал он, еще раз меня глубоко вдохнув. — Твоя помада перейдет на кожу.
Я сделала, как он сказал. Он был холоден, как лед, и это было как… ну, в общем, жутко это было. Мне вспомнилась фотосессия с Клодом: что-то в последние дни я много времени изображаю, будто занимаюсь сексом.
— Я люблю запах фейри. Как ты думаешь, она знает, что в ней есть кровь фейри? — спросил он у Софии-Анны, пока я старательно измазывала его помадой.
Тут у меня голова отдернулась. Я уставилась прямо ему в глаза, а он смотрел на меня в ответ. Он все еще обнимал меня — чтобы от меня уже точно им пахло, как я поняла; будто мы действительно делали то, что притворялись. Но на настоящий секс он точно не был настроен, и это меня радовало.
— Во мне — что? — переспросила я, уверенная, что ослышалась. — Что во мне есть?
— Он это отлично чует, мой Андре, — сказала королева.
Какая-то затаенная гордость слышалась в этих словах.
— Я сегодня долго общалась с Клодиной, моей подругой, — возразила я. — А она фейри. Вот откуда и запах.
Надо бы мне под душ сходить, это точно.
— Позволишь? — спросил Андре и, не ожидая разрешения, ковырнул мою больную руку ногтем, прямо над повязкой.
— Эй! — вскрикнула я, протестуя.
Он выпустил чуть-чуть крови себе на палец и вложил себе в рот. Покатал на языке, будто глоток вина, и наконец сказал:
— Нет, этот запах фейри — не от общения. Он в твоей крови. — Он смотрел на меня так, будто доводил до меня факт: его слова ставят в этом деле последнюю точку. — У тебя небольшая примесь крови фейри. Может быть, наполовину фейри была твоя бабка или твой дед?
— Я про это ничего не знаю, — ответила я, понимая, что слова мои звучат глупо, но не зная, что еще можно сказать. — Если кто-то из моих дедов не был на сто процентов человеком, то эта информация к потомкам не попала.
— И не должна была попасть, — сказала королева. — Обычно люди с фейрийскими корнями скрывают этот факт, потому что ему не верят. Они предпочитают считать своих родителей сумасшедшими. — Она пожала плечами — необъяснимо! — Но эта кровь объясняет, почему у тебя много сверхъестественных воздыхателей и нет поклонников-людей.
— Их нет, потому что они мне не нужны, — ответила я, определенно задетая. — Я умею читать мысли, так что они отпадают в полуфинале. Если их раньше не отпугнет моя репутация дамы со странностями, — добавила я, привычно соскальзывая в колею избыточной честности.
— Не очень хорошо характеризует людей, что ни один не оказался приемлемым для той, кто умеет читать их мысли, — заметила королева.
И это, пожалуй, было последнее слово о ценности умения читать мысли. Лучше на этом разговор и окончить. Мне и так есть, о чем поразмыслить.
Мы спустились вниз — впереди Андре, за ним королева, я последняя. Андре настоял, чтобы я сняла серьги и туфли — это должно было создать впечатление, что я раздевалась, а потом натягивала платье в спешке.
Вампиры дисциплинированно ждали во дворе, и вытянулись по стойке смирно, когда мы стали спускаться во двор. При виде признаков того, чем мы якобы занимались последние полчаса, лицо Нефритового Цветка не изменилось, но зато хотя бы не стало скептическим. У Бертов был вид понимающий, но не заинтересованный, будто сценарий, когда София-Анна смотрит, как ее телохранитель занимается сексом (практически с незнакомой женщиной), для них вполне рутинный.
Расул стоял в воротах, ожидая дальнейших инструкций, куда ехать, и смотрел на меня с легким унынием, будто сожалел, что его не взяли в компанию. Квинн же сжал губы в такую жесткую линию, что булавку не просунуть. С этим придется что-то делать.
Но, когда мы выходили из квартиры Хедли, королева мне специально напомнила никому не рассказывать, сделав особый упор на слове «никому». Так что придется придумать способ рассказать Квинну, но рассказать, не рассказывая.
Без вопросов и без долгих прощаний вампиры залезли в машину. У меня в мозгу так роились идеи и гипотезы, что голова шла кругом. Хотелось позвонить брату Джейсону и сказать ему, что не так уж он неотразим, а дело в фейрийской крови. Интересно, что он на это скажет. Нет, постой, Андре намекнул, что на людей близость фейри действует не так, как на вампиров. То есть люди не рвутся есть фейри, но находят их привлекательными сексуально. (Мне вспомнилась толпа, которая всегда собирается возле Клодины у Мерлотта). И еще Андре сказал, что других супернатуралов тоже привлекает кровь фейри, но не в смысле слопать, как вампиров. Эрику станет легче? Он наверняка обрадуется, узнав, что на самом деле он меня не любит! Все дело было в фейрийской крови, с самого начала!