– Ты не здешний, похоже. Потому как, будь ты здешний, ты бы тут уже не стоял. И, будь уверен, черт возьми, не разевал бы на меня пасть.
Бестер улыбнулся.
– Пожалуйста, не сомневайтесь, я нахожу вас действительно очень страшным. Тот факт, что только пятеро из вас явились угрожать столь опасной молодой женщине – ну, это повергает меня в трепет. Мне и не снилось вставать у вас на пути.
Мужлан покраснел, сгреб его за воротник и приподнял. Бестер глянул вниз, на кулак, вцепившийся в его рубашку.
– Это дорогой материал, – сказал он хладнокровно.
Верзила занес другой кулак, но Бестер смотрел на него, не мигая. Он, конечно, мог убить парня, не шевельнув и пальцем, но неизбежно возбудил бы подозрения. Итак…
– Отпусти его, Джем, – произнес новый голос. – Отпусти немедленно.
Бестер не мог видеть говорившего. А Джем мог – и его лицо выразило нечто вроде угрюмой покорности. Он поколебался мгновение, затем опустил Бестера обратно на мостовую.
– Тут ничего не происходит, Люсьен, – пробурчал он. – Совсем ни черта.
– Об этом буду судить я.
Эл слегка обернулся, настолько, чтобы увидеть, что голос принадлежал полицейскому, коренастому человеку лет сорока с небольшим.
– Будете жаловаться? – спросил Бестера полицейский.
Бестер улыбнулся Джему, затем обернулся к полицейскому.
– Да. Этот человек дурно пахнет, только и всего. В остальном, все просто прекрасно.
Полицейский смерил его взглядом, издав негодующий возглас.
– Луиза? – спросил он.
Она помедлила.
– Нет.
– Видишь? – сказал Джем. – Не пойти ли тебе доставать кого-нибудь еще?
– Не пойти ли тебе? – сказал полицейский. – Проваливай.
Джем взглянул на него, пожал плечами.
– Пошли, парни. У нас есть, как-никак, дела и в других местах, – он бросил злобный взгляд на Бестера. – Приятно было повстречаться, дедуля, – сказал он. – Это плохо, что ты уцелел.
– Это досадно, – согласился Бестер, – мне будет недоставать вашего бодрящего обхождения.
Увидев, что они уходят, он вслед телепатически прощупал их, просто чтобы запомнить и суметь узнать их в темноте.
Тем временем полицейский обернулся к женщине.
– Луиза, я ничего не могу сделать для тебя, пока ты не предъявишь обвинений.
– Ты знаешь, что я не могу этого сделать, Люсьен. Мне тут жить. И представь, что ты попробуешь арестовать Джема и его банду и забрать их, – не думаю, что ты смог бы, но просто представь. Другая банда займет это место, и они "позаботятся" обо мне уже заранее, чтобы я не повторила с ними эту ошибку.
– Тогда плати им, сколько они просят. К тому же – ну…– я не могу торчать здесь двадцать четыре часа в сутки.
– Я знаю это, Люсьен, – сказала она.
– Хотя я мог бы находиться тут больше, чем бываю, – намекнул он.
– Это я тоже знаю. – Она вздохнула. – Ты знаешь, я благодарна, Люсьен, я просто не…
Вдруг она заметила, что Бестер все еще тут.
– Чего вы дожидаетесь? Вам тоже надо моих денег?
– Нет.
– Я не знаю, кто вы, но вам не стоит впутываться. Эти люди словно акулы. Капля крови – и они звереют. Почему вы решили покончить жизнь самоубийством, не знаю, но займитесь этим в каком-нибудь другом месте.
Бестер пожал плечами.
– Послушайте, – сказал ему полицейский, – вы можете помочь. Я знаю, Джем напал на вас. Луиза – существо упрямое, но вы-то здесь не живете. Если бы вы подали официальную жалобу, я бы убрал этих ребят с улицы. Думаю, вы пытались помочь Луизе, но если вы действительно хотите помочь…
– У меня не было намерения ей помогать, – сказал Бестер. – Я просто тут прогуливался, выбирал пристанище. Это отель, и я на него смотрел. Джентльмен, о котором идет речь, просто-напросто ошибся относительно предмета моей заинтересованности. Вы же не думаете, действительно, что старик вроде меня думал одолеть тех субъектов, не так ли?
Коп скептически мотнул головой.
– Не выглядите вы особо обеспокоенным, по-моему.
– Я бросил беспокоиться. Я обнаружил, что Вселенная обрушивается на тебя тогда, когда сама этого захочет. Тем, кого это расстраивает, ничем не поможешь.
Полицейский возмущенно округлил глаза, а у Луизы вырвался смешок.
– Тогда ступайте своей дорогой, – сказал он. – Луиза, я увижу тебя позднее. Надеюсь, живую.
– До свидания, Люсьен.
Бестер воспринял это как знак, что и ему пора отправляться восвояси, но не успел он и за угол завернуть, как до него долетел голос Луизы.
– Десять кредитов за ночевку – или пять в день, если останетесь больше, чем на неделю.
Он повернулся, впервые поглядев на сам отель. Он представлял собой дом из трех этажей и небольшое кафе – просто комнатка с несколькими столиками и стульями. Здание было на вид XIX, может, начала ХХ века.
– В плату включено питание? – спросил он.
– За питание платите отдельно, – и чтоб без жалоб на мою кухню.
Он сделал несколько шагов к ней. Помимо прочего, он чувствовал усталость, а его юношеская жизнерадостность уже с час как совершенно оставила его.
Преследователи Альфреда Бестера прочесывали вселенную, разыскивая человека, который предпочитал все самое лучшее. Апартаменты, которые он покинул, были просторны, богато украшены предметами искусства, там водились хорошие вина и коньяки. Кто подумает искать его в обшарпанном отеле на Плас-Пигаль?
– Могу ли я сначала посмотреть номер? – спросил он.
Глава 3
Бестер отправил с вилки в рот и тщательно прожевал кусочек цыпленка, приготовленного на пару. Он почувствовал, что за ним кто-то наблюдает, и оглянулся.
Это была хозяйка отеля, Луиза.
– Ну? – спросила она. – Каково?
Они были одни в обеденном зальчике, хотя, когда он входил, там сидела юная парочка. Кафе нельзя было назвать слишком оживленным.
– Не могу пожаловаться, – молвил он.
Она кивнула.
– Это одно из моих лучших блюд.
– Нет… я имею в виду – пожаловаться не могу. Вы же мне это нынче запретили.
Она скрестила руки на груди и посмотрела на него сверху вниз.
– Вам не нравится? – спросила она.
– Определенно, этого я не говорил.
– Что же не так?
Он поглядел на нее снизу вверх, изобразив на лице задумчивость.
– Ну – я не жалуюсь, поймите – но для цыпленка я бы приготовил менее острый соус. И лук я порубил бы мельче.
– Понятно.
– Но я не жалуюсь, – сказал он за следующим куском.
Она секунду-две строго смотрела на него.
– Вы мне не сказали, как долго вы останетесь, – сказала она наконец.
– О, по крайней мере на неделю. Может, больше.
– Так. Но если вы пробудете только шесть дней, я возьму с вас по десять кредитов за ночь, понятно?
– Замечательно, – отозвался Эл.
– Ну… вот, – она закончила и вернулась в кухню. Секундой позже она высунулась оттуда. – И не упрекайте меня, если Джем и его шайка вернутся и отдубасят вас. Вы видели, какова ситуация. Понятно вам?
– Да, – снова сказал Бестер, гадая, когда же она оставит его одного, чтобы он мог завершить трапезу в мире и спокойствии.
– Хорошо, – на сей раз она осталась в кухне. Ему было слышно, как гремели горшки и сковороды, пока она стряпала. Она и впрямь все тут делает одна?
Снаружи улица погрузилась в сумерки, зажглись огни, пятная тьму желтизною.
Что он тут делал? Чем ему заняться? Учитывая достижения медицины и и собственное хорошее здоровье он мог запросто прожить еще лет тридцать – срок иной короткой жизни. Он планировал провести эти годы, ведя Корпус к его предназначению, наставляя молодых телепатов, исправляя все несправедливости, что причинялись его собратьям. У него была высокая цель, причем четко определенная, и он никогда не помышлял об отставке.
За последние суровые годы бегство заменило собой эту цель, но до сих пор он мог только убегать. Если же это сработало – если он ухитрился спрятаться тут в безвестности, на Земле – он должен найти, чем заняться, или он спятит. Но чем?
По документам он был бизнесменом, средней руки коммивояжером по продаже двигательных смазочно-охлаждающих эмульсий у разбогатевшего во время кризиса дракхов фабриканта. Весьма обтекаемо, и он вкратце был в курсе своей фиктивной профессии, но о поиске подобной службы даже вопрос не стоял. Во-первых, потому, что он не желал быть торговцем; во-вторых, потому что любая проверка его компетентности была сопряжена с неприемлемым риском.