К тому же не оставляло ощущение, что его сознание кто-то очень осторожно, без нажима, и тем не менее весьма подробно исследует. Он, конечно, выставил все положенные заслоны, но поделать ничего не мог. Присутствие чужого, хотя и не вполне враждебного сознания не исчезло, оно оставалось, так что даже сон получился неглубоким. Хотя его как бы, наоборот, пытались укутать дремой, сделать нечувствительным…
Он проснулся, когда понял, что Дора чем-то недовольна. Он выглянул в окошко своей комнаты, выходящей во внутренний двор трактира. Там были люди, почти десяток бойцов и человек пять полуголых невольников. Эти пытались открыть ворота конюшни, где находились птицы. Трол вышел в коридор, стукнул в дверь Ибраила, потом Колы, где сразу заворчал Буж, и заглянул к Ровату.
Имперский рыцарь стоял у окна и наблюдал за тем, что происходило во дворе. Он обернулся к Тролу.
– Может, не будем его будить? – кивнул он на Крохана.
– Лучше разбуди, – приказал Трол и стал спускаться по лестнице, ведущей во двор.
Внешняя дверь была заперта на засов и не открывалась, даже когда Трол отодвинул его, – видимо, была приперта чем-то снаружи. Возрожденный прицелился и ударил ногой. Дверь выдержала, но треснула. Еще один удар пришелся в район упора и был более удачным – какая-то доска отскочила, дверь распахнулась.
Трол вышел во двор, доставая один из мечей Гевста Рогатого и заставляя глаза привыкнуть к тьме. Людей во дворе было уже больше, чем он увидел из окошка. Дюжина, не меньше, разной степени вооруженных. Пятеро невольников уже пытались вывести одну из птиц, самую покладистую, во двор. Она злилась, пыталась кричать, но ее клюв был довольно умело обмотан какой-то тряпкой, и потому обычно резкие крики фламинго сейчас походили на коровье мычание.
Увидев Трола, один из воров что-то закричал, хотя на треск ломаемой двери все воришки и без того обратили внимание. Они даже выстроились в подобие полукольца, которое поблескивало обнаженной сталью.
– Вот что, – сказал Трол, пытаясь снять боль в отбитой ноге, чтобы она не подвела в бою, – проваливайте. Или дело кончится кровью.
– Да ну? – прорычала одна из темных фигур. – А если мы не возражаем против крови?
– Как угодно.
Трол перехватил меч клинком вниз, переложил его в левую руку, вытащил заряд сюрикенов и правой изо всей силы разбросал их веером. Два раза он не попал, зато трое согнулись, они не ожидали такой малозаметной в темноте атаки. Один из бандитов, кажется, отделался лишь порезом руки и не обратил на него внимания.
Потом Трол хотел было достать еще заряд звездочек, но не успел. Те из злодеев, которые стояли чуть дальше, видимо, ничего не поняли и бросились вперед. Пришлось выхватывать второй меч и встречать их клинками.
Драться они все-таки не умели. Но двигались как-то слишком уж быстро… Это удивляло, тем более что Трол очень хорошо пропустил мимо себя троих атакующих идиотов, достав мечом лишь одного, и два остальных должны были изрядно осмотреться, чтобы понять, где теперь находится их противник… Но они не осматривались, они развернулись и атаковали снова, уверенно, словно видели в темноте не хуже Трола.
И тогда догадка стала вызревать в сознании Возрожденного. Он отбил все атаки тех противников, которые не сразу бросились на него. Зарубил одного, подсек другому ногу… А потом все разом кончилось. Разбойники бежали, причем на каменистой поверхности двора корчились еще трое. Двоих достал Роват, одного совершенно ломовым ударом, почти до грудной клетки, несмотря на кирасу, разрубил Крохан.
Прогнав полуголых невольников пинками, обеспечивая им дополнительную резвость еще и плоской стороной меча, Крохан подошел к Тролу, который стоял, задумчиво поглядывая на умирающих.
– Ведь их предупреждали? – спросил он, чуть более возбужденно, чем обычно. Посмотрел, пересчитал. – Восемь… Хотя пятеро еще живы. – Он обернулся к Ровату, который присел на корточки перед одним из погибших от сюрикена. – Их же предупреждали.
В дверях появились Кола с Бужем и Ибраил. Маг сонно моргал и поправлял восточный халат, принц скрипел зубами, потому что опоздал к драке, а Буж вяло дергал его за рукав.
– Трол, – позвал Роват, – ты ничего странного в них не находишь?
– Они червивые, – сразу отозвался Трол. – Почти все.
– Что ты об этом думаешь? – быстро спросил Ибраил.
– Бла-Эффк, и он же…
– Червочин? – переспросил Кола. – Этот прохиндей сбежал куда-то в здешние края, когда о его художествах стало известно в Эдборе?
– У меня есть к Червочину небольшое дело, – медленно проговорил Трол.
– Сейчас мы не можем его искать, – высказался Крохан. – Это займет слишком много времени, а у нас есть другая обязанность, перед Зимногорьем.
– Да, – согласился Трол. – Не можем… Пожалуй.
Во двор, охая, вышел хозяин с какими-то своими женщинами, вооруженный длинным, совсем не кухонным ножом.
– А я-то думал, – проговорил он на своей южной невнятице, – что вы… на испуг брали тех-то, кто со Ступаком пришел.
– Запомни, хозяин, – вежливо пояснил Роват, – Трол никогда никого не пугает. Это ему не нужно.
– Да, – сразу согласился трактирщик, – я вижу… Теперь все в городе это увидят.
– Не было бы неприятностей с властями, – сказал Кола.
– Ничего страшного, – отозвался Крохан. – Я слышал, тут и властей-то толком нет. А через пару дней нас тут и вовсе не будет.
– За пару дней многое может произойти, – мрачно проговорил Роват.
И с этим, конечно, никто не спорил.
Глава 11
Против всех опасений, с местными, так сказать, властями сложностей не возникло. Во-первых, потому что, как и сказал Крохан, властей практически не было. Просто поутру к трактиру, где остановился Трол со товарищи, явилась изрядная толпа жителей Алдуина, все при оружии. Они-то, как выяснилось, и обеспечивали в городе и на острове почти все властные функции.
Во-вторых, Ибраил, не теряя времени даром, вскрыл все семь трупов, и оказалось, что в каждом из них имелся червь. Иногда маленький, чуть длиннее полуфута, иногда толстый и мощный, как веревка, пролегающий вдоль позвоночника. Восьмого из доставшихся им разбойников, тоже изрядно зараженного, но еще живого после ночной стычки, маг принялся оперировать, стараясь его спасти. И от удара Троловым сюрикеном в район печени, и от червя заодно. Парень крутился, визжал от боли, иногда отключался, но живучесть у него была поразительная. Когда рассвело, Ибраил, довольный делом своих рук, хмыкнул:
– Если червь не выбросил в его кровь очень уж долгодействующие яды, будет жить… Хотя кому такая жизнь нужна?
А в-третьих, перед толпой рассерженных алдуинцев в пользу своих постояльцев совсем неожиданно выступил бородатый трактирщик. Он пояснил, что произошло ночью, и даже расписал коварство Ступака, который, скорее всего, и нанял разбойников для лихого дела. Ступака допросили, причем довольно резко, разбив ему физиономию и очки, и он признался, что подумывал об этих птицах давно, когда с Западного континента пришли вести о том, что монополия Империи на их разведение, похоже, рухнула.
– Жаль было упускать такой случай, – ныл он, корчась в цепких руках допрашивающих. – Простите меня, люди добрые… Больше не буду.
В конце концов к Тролу, определив в нем главного бойца и предводителя всего отряда путешественников, а может быть, получив какой-нибудь незаметный сигнал от бородатого трактирщика, подошел темнокожий, с ослепительно белыми и крупными зубами мужчина. У него в руках, как дитя в колыбели, покоилась двулезвийная секира на не очень длинной рукояти. При умелом обращении это оружие было, без сомнения, весьма эффективным.
– Ты, малой, не очень на нас серчай, – проговорил темнокожий на довольно причудливом койне после изрядного молчания. – Мы же не знали, что вы… из защиты дрались. Мы думали, опять пришлые балуют. А с пришлыми, которые балуют, у нас строго… Сам понимаешь, много разного люда по морям ходит и почти все у нас оказываются.