- Все-таки Тридвер мог бы и телегу выделить, - проворчал Макс через несколько минут пути. - Жадный моралист. Устала?
Холли не сразу поняла, что оборотень обратился к ней — слишком глубоко задумалась. А потом отозвалась:
- Да нет, все хорошо. Спасибо.
- Да за что спасибо-то? Это ж из-за меня ты здесь оказалась.
- Не только, - пробормотала Холли. - Все равно бы отрабатывать пришлось.
Оборотень удивленно посмотрел на девушку.
- Я подумывала уйти отсюда, - призналась Холли. - Люди здесь... слишком зациклены на приличиях. И слишком много неписанных правил: о них никто не говорит, но если нарушишь, то сразу осудят.
Макс хмыкнул:
- Лучше поздно, чем никогда.
- Что? - не поняла Холли.
- Хорошо, что ты это поняла. Не место тебе здесь, тебе свобода нужна, - оборотень помолчал и добавил. - Как у нас.
- У вас?
- В кланах, - видя непонимание Холли, пояснил Макс, пристально вглядываясь в дорогу под ногами, словно там были написаны письмена с откровениями. - У оборотней никто друг другу в постель не заглядывает — взрослые уже, сами разберутся.
Оборотень прошел несколько метров, а потом продолжил:
- Знаешь, некоторые кланы основывают свои поселения... Ты бы могла жить в таком... Оборотни тоже любят плюшки, без работы не останешься. А там, глядишь и личную жизнь наладишь, - Макс усмехнулся и покосился на Холли.
Девушка покраснела. Как-то не готова она была обсуждать с ним свою личную жизнь... или ее отсутствие и причины этого отсутствия.
Разговор прекратился. Дальше Макс и Холли шли молча, погруженные каждый в свои мысли. Иногда девушка поглядывала на оборотня, по-прежнему тащившего ее чемоданы, переживая — не устал ли? Но Макс шагал вперед и лишнего веса словно не замечал.
Идти было легко. Время приближалось к вечеру, солнце уже не палило, а нежно грело, легкий ветерок ласкал щеки. Холли наслаждалась прогулкой. Девушку не пугало даже, что в конце пути ее ждет тяжелая работа и жизнь среди двуликих, в условиях, далеких от комфорта.
«Всего полгода», - думала она. - «Есть время решить, куда поехать дальше».
Примерно через час пейзаж начал меняться: кусты и деревья поредели, то тут, то там, стали попадаться большие, поросшие мхом валуны. Дорога стала более каменистой — приходилось внимательно смотреть под ноги, чтобы не оступиться.
- Давай руку, - проворчал Макс, когда Холли споткнулась на очередном камешке.
И, не дожидаясь возражений девушки, сам крепко взял ее за руку.
- Не красней, - хмыкнул медведь. - Тебе не идет.
От этих слов Холли залилась краской еще сильнее, чем от смущений.
«Ну и мужлан! Никаких манер!» - про себя возмутилась она.
Девушка уже хотела сделать оборотню замечание, но тут ее взгляд упал на их сцепленные руки. Ее ладошка просто утонула в его большой руке. Будто спряталась от всех невзгод...
Сердце отчего-то защемило, а на глаза навернулись слезы. Макс тут же остановился.
- Эй, ты чего? Поранилась? - встревоженно спросил он, отпуская ее руку и скидывая чемоданы с плеча на землю. - У тебя не ботинки, а одно название...
Оборотень присел на корточки, усадил слабо сопротивляющуюся девушку на колено и одним движением — не успела Холли и ойкнуть! - стянул с нее обувь.
- Где болит? - озабоченно спросил Макс, оглядывая ее ступни. - Вроде ничего не вижу...
А Холли сидела ни жива, не мертва от смущения. Она даже дар речи потеряла от интимности момента. Только и могла, что хватать ртом воздух и цепляться за плечо оборотня, чтобы не упасть с шаткого сиденья. А оборотень словно не замечал ее смущения: трогал ступни грубыми пальцами, ощупывал, как настоящий доктор.
- Какие вы люди, хрупкие, - проворчал Макс.
Не найдя повреждений, мужчина надел на Холли ботинки и поставил на землю.
- Давай, зашнуровывай, - бросил он, разминая плечи. - Нам надо успеть к шахте до темноты.