Марк больше не уделяет им ни секунды внимания, наклоняется ко мне и осыпает поцелуями шею. Одной рукой он продолжает мять грудь, играя с затвердевшим соском, а второй — гладит открытую коленку.
Я испытываю целый спектр противоречивых чувств. Мистический враждебный импульс, который Марк вложил в слова, напугал и насторожил меня. Но в то же время, на контрасте, ласки подавляющего волю монстра ощущаются ярче.
Они соблазняют, вынуждают поддаться им, разжигают желание. Этот парень — смертельный риск. И тело, вопреки предупреждениям разума, хочет его испытать. Хочу прикасаться, греться о того, кто может обжечь и ранить. Хочу пройти по тонкому льду, по лезвию, быть на острие опасности и остаться невридимой.
Нахлынувшим желаниям нельзя сопротивляться. Я не могу. Нет, даже не так — это просто невозможно.
Вереницей поцелуев Марк поднимается по шее, и наши губы снова встречаются. По коже бегут мурашки. Раз за разом оказываясь на гребне удовольствия, я невольно начинаю постанывать.
Не знаю, сколько это продлится и как далеко мы зайдём. Нет плана, нет никакого контроля.
Лишь где-то на краю сознания маячит едва заметная мысль: “Соня, что происходит? Неужели ты вот так отдашься парню, с которым только сегодня впервые заговорила?..”
Эпизод 4. Мисс Неудача
Будучи образцовой маминой дочкой, я с детства грезила о большой и чистой любви, как в книгах. Но, вопреки ожиданиям, именно с этой стороной жизни у меня не заладилось с самого начала. Моё сердце было полно мечтаний, но каждый раз, когда я открывала его кому-то, оно разбивалось вдребезги.
В четырнадцать лет я встретила Колю. Он забрал мой первый, робкий поцелуй под цветущей вишней. Но лепестки опали, наступила осень, он резко отстранился и начал гулять с другой девчонкой. С Катькой, которая вернулась после летних каникул с большими сиськами. Коля обошёлся без прощания, извинений и объяснений. Впрочем, как раз объяснений я не хотела. Всё было понятно и так.
Когда мне стукнуло шестнадцать, появился Дима. Он был старше и обещал показать мир. Мы сидели на крыше и считали звёзды. А потом он исчез вместе с теми звёздами на рассвете, прихватив мой плеер и серебряную подвеску. Я не знала, где он и с кем. И много позже случайно встретила его на улице. В ответ на мои расспросы он сказал, что я ему наскучила. Мол, парней его возраста интересует что-то посерьёзнее, чем всю ночь просто держаться за руки, глядя на небо. Плеер и подвеску он так и не вернул.
В семнадцать я встречалась с Сашей. Он был милым и целовал так нежно… Он говорил, что я его всё, рассказывал о вечной любви. И я искренне верила. Но его вечность длилась лишь до выпускного бала. Оказалось, для него было критически важно переспать со мной до окончания школы. А я тогда была ещё не готова… Зато была готова моя подруга Ира. Они накурились и занялись сексом в туалете ночного клуба. В итоге мы все разошлись и поступили в учебные заведения в разных городах.
И вот мне девятнадцать. Хотя это, наверное, странно в наше время, я всё ещё невинна. Не то чтобы я до сих пор не готова. Наоборот. Уже даже не жду того самого, единственного и неповторимого. И не рассчитываю на какое-то особое взаимное доверие. Нет идеализированных представлений об отношениях и других вариаций розовых очков.
С тем же Ильёй я стала встречаться не из большой любви. Просто он показался симпатичным и приятным. К тому же поначалу он красиво за мной ухаживал. Вот я и подумала, почему бы и нет? Он вполне подходит на роль того, с кем случится мой первый раз. В конце концов, когда-то это должно же произойти.
Так я и решила, что это будет он. Однако то, что Илья выкинул сегодня… Я, конечно, отказалась от девочковых фантазий о волшебном первом разе, но не от самоуважения. Мне ведь много не надо — хороший настрой и более-менее романтическая обстановка. Но никак не быстрый перепихон в машине посреди неприглядного района где-то на отшибе. Ещё и после истеричной сцены ревности, которая вообще раскрыла Илью с совершенно иной стороны…
К чему я всё это вспоминаю? Убедиться, что моя позиция насчёт отношений и секса мне самой всё ещё ясна. И так и есть. Кроме того, она не только ясна: я по-прежнему её придерживаюсь. Я точно не пересмотрела её за полчаса, которые прошли с тех пор, как Илья выгнал меня из машины.
Значит, у обитающего на краю сознания вопроса: “Что происходит?” — есть основания. И потому он становится всё громче и громче, обрастая ворохом других вопросов.
Почему я продолжаю целоваться с Марком? Причём делаю это так, будто займусь с ним сексом прямо здесь, на потёртом диванчике в баре. И это не сравнение или любая другая фигура речи. Я в самом деле готова это сделать. Почему моё тело так сильно реагирует? Настолько сильно, что разум теряет всякий контроль.