– Читай. Только с завтрашнего дня твоя Капчага с нами работает. И в мастерской, и по планированию. Хватит ей бездельничать. С книгами да с тобой, беспамятным, запросто свихнуться можно.
– Она… – парень заткнулся.
– Что она?
– Она не свихнется.
– Да уж, скорее с вашей командой я сам спячу.
* * *
– Выезддд! – бас Алексея Валентиновича раскатился по коридору торжественно и трубно.
Андрей пробормотал ругательство. Не так нужно оглашать. У Генки с его армейской бодростью куда лучше выходит. Угораздило. Возились как обычно в мастерской, собственно, начальник с Генкой пытались починить аварийный насос, а Мариэтта восседала на верстаке, комментировала и протирала керосином детали древней головоломки. Болтала осквернительница могил не просто так, а хитроумно выискивала параллели между внутренностями поржавевшего агрегата и теорией скольжения по «Фате». Мышление у девчонки было неординарное, этого не отнять.
– Выездддддд! – повторно протрубил Алексей Валентинович, как будто его не слышали.
– Моемся и вперед, – приказал Андрей.
Алексей Валентинович передал аккуратно записанные первичные данные: Бахрина Алиса Николаевна, 16 лет, учащаяся средней школы. Улица Махрютина, 6, корпус 6, квартира 276. Исчезла 7 часов назад. Депрессия тип «6А». Увлечения: рокмузыка, слабоалкогольные напитки, наркотики тип «Л».
– Подруга нашей Мариэтты, – насмешливо сказал Алексей Валентинович. – Небось колобродит гденибудь с кавалерами. Рано нас сдернули.
– Ничего, проедемся. Собирайтесь, Алексей Валентинович.
Одеваясь, Андрей осознал, что ему абсолютно не нравится, как именно БеркутТомов принял вызов. Вернее, с вызовомто ладно – записал, и спасибо. Но как он в кабинете оказался? Андрей по старой привычке тщательно контролировал свое рабочее место. Както неприятно, когда твои любимые авторучки пропадают. Не в ручках, понятно, дело, но…
Цепляя на ремень «церемониальное» личное оружие, Андрей слышал, как в коридоре подпрыгивает Генка – проверяет новый комплект инструмента. Неудобную сумку теперь заменял жилетразгрузка, перешитый и подогнанный по армейскому типу. Удобная штука. Дай Генке волю, он на себя еще центнер железок навесит. Пацан он всетаки.
Генка был готов, Таисии позвонили, Алексей Валентинович уже нахлобучил свою нерпичью кепку. Понятно, Мариэтта застряла.
Андрей заглянул в радиоузел. Девица не подмазывалась перед зеркалом, а сидела верхом на кресле и сумрачно смотрела в глаза желтому медведю. Зверь, пристроенный на пирамиде магнитофонных катушек, так же пристально таращил янтарные глаза на хозяйку.
– Что, не лезет в рюкзак? Или бастует? – поинтересовался Андрей.
– Остается на хозяйстве, – Мариэтта дернула носом. – Должен же ктото дома оставаться?
– В принципе, мысль верная. Идем?
– Я вернусь, – твердо сказала девушка медвежонку. – Ты тут всякую чушь не болтай, а то гражданин начальник не посмотрит, что ты еще несудимый.
Андрей скривился, но Мариэтта, подхватив свой новый облегченный рюкзак, уже проскользнула мимо. Осторожно прикрывая дверь в берложку, начальник Отделения глянул вслед: девица скакала за Генкой, короткий хвостик волос прыгал по воротнику куртки. Вдруг захотелось, чтобы осталась. Пусть сидит здесь, в захламленном уюте радиоузла. А медведя можно взять на работу. Будет сидеть в засаде у Генки за жилетом. Они с парнем даже мастью похожи. Только беспамятный Иванов поспортивнее будет.
* * *
– Здесь ехать три минуты, – сказал Михалыч, выруливая на Липецкую.
– Знаем, – пробормотал Андрей.
На Махрютина он бывал несколько раз. Странный такой микрорайончик, прозванный за свою изолированность «Сахалином». С двух сторон дома отрезаны полосами отчуждения железных дорог, с третьей подпирает больничный парк. Еще и старое кладбище рядышком. Одним словом, остров.
Координатор встретил у поворота с Бакинской:
– На хату поедете или сразу на место? Трое свидетелей видели, как девочка исчезла.
– Сначала домой. Глянем, чем дышала. И давайте все по порядку.
Несовершеннолетняя Алиса Николаевна пропала в пять часов утра. До этого у нее произошел конфликт с матерью. Девочка выскочила из квартиры, выбежала из подъезда и закрылась в «Блиндаже» – заброшенном строении обширного хозяйства РЖД. Здание небольшое – по сути, коробка без комнат, с содранным полом. Спрятаться там негде. Буквально через пять минут мать попыталась вернуть девочку, но не обнаружила дочь в руине. Двое собачников, выгуливавших своих питомцев, подтвердили, что девочка вошла во всем известный «Блиндаж». То же самое подробно описала восьмидесятилетняя пенсионерка, по причине стойкой бессонницы наблюдавшая за двором днем и ночью. Полиция прибыла в 5.22. Розыскные мероприятия результата не принесли. В 7.54 было извещено ФСПП.
В квартире сидела лишь заплаканная соседка. Стандартная квартирка, чистенькая и ухоженная. На кухне в клетке беспокоилась пара волнистых попугайчиков. Комната Алисы: развороченная постель, лимонные занавесочки, разбросанные по столу и подоконнику учебники. Голубые джинсы свисают со светильника. Брошенная косметичка: патроны помады и осколки зеркальца блестят на паласе. Вот только все эти свидетельства ранимости девичьих нервов не слишком вяжутся с вернисажем на свободной стене. Плакаты и фото. Наклеены густо, прямо сплошным черным глянцевым слоем. Искаженные хари, волосатые и бритые, гитары, кожа, заклепки, голая, явно мужская, задница. Стилизованные, истекающие кровью рунические надписи.
– Современная музыка, – ядовито заметила Таисия. – Металл. Трясучка под дикий звон. Тяжелый металлолом.
– Это не хевиметалл, – поправила Мариэтта. – Вернее, металлурги здесь тоже есть. Вот и вот. Но вот эти – глэмрок. А эти знаменитые панки. Попочка волосатая, помоему, Сноупа – очень известная личность. Эти два красавчика – вообще попса голимая. Тот лысый монструоз – из фильма «Кошмар в Майами». Здесь не по музыкальным стилям подбиралось – по полиграфическим достоинствам.
– Отвратительно. – Таисия пошевелила губами и перевела: – «Насильники из щели». Дивное название для музыкального коллектива. Смотреть стыдно. О чем может думать девочка, повесившая рядом с кроватью портрет насильников?
– Вообщето они «Насильники из бездны», – заметила всезнающая Мариэтта. – Чтото я про них читала. Вроде оба педики. Судя по фейсам, пассивные.
– Я это слушать не обязана. – Таисия вышла в коридор, Алексей Валентинович поспешно выскочил утешать.
– И вот чего я такого сказала? – горестно поинтересовалась Мариэтта.
– Ничего особенного. – Андрей расстегнул куртку, в комнате было жарко. – Следовало чуть смягчить. Не педики, а геи. Не пассивные, а женственные. И вообще, зачем Таисии, да и нам знать об их интимной жизни?
– Учту, – Мариэтта поджала губы. – Вы люди пожилые, вам это неинтересно.
– Увянь, Маня, – посоветовал Генка. – С хобби здешней девчонки все понятно. Непонятно, куда она могла сгинуть.
– На концерт, – сказал Андрей. – Или на шоу «Стань самой страшной попой года».
– Может, в кунсткамеру? Или в анатомический театр? – предположил Генка. – Судя по рожам, они все оттуда выползли.
– Нет, – Мариэтта упрямо выпятила губы. – Вы не понимаете. Она в страну чудес канула. Она же Алиска.
– Угу. Чем дальше, тем страньше и страньше, – сказал Андрей и показал на выразительную задницу. – Что здесь чудесного? Безумного навалом, но вот милого и симпатичного?
– Она, в смысле наша Алиса, понимает иначе. У нее другие чудеса. Хотите, поспорим?
– Насчет споров и пари, чтобы я больше такого не слышал, – сказал Андрей. – У тебя, Капчага, иной раз идеи на редкость дурацкие. Понятно?
– Понятно. Но Алиса сейчас в чудесах. Имя обязывает.
– Насчет имени я не понял, – признался Генка.
– Книжку почитай. Или мультфильм посмотри. Лучше сразу два, – посоветовал Андрей и глянул в раскосые глаза девчонки: – Чтото мне не хочется в чудеса именно этой Алисы. Страшновато. А, Капчага?