На земле, лежало два человека в странных темно серых броне комбинезонах. Над ними, склонились доктора групп.
Доложил ему, Клык, старший резервной группы.
- Свободовцы, пошли на прорыв, но наткнулись на вот этих парней. Когда мы подоспели, они уже вели сними бой. Там, подальше, есть несколько трупов и много стрелянных гильз. Когда Свободовцы подтянули подкрепление, эти двое кинули гранаты и пошли на прорыв. Отчаянные парни.
- Они?
Клык показал на пустые гранатные подсумки у одного из лежавших.
- Видимо, уже были тогда подранены и думали, что это последний шанс прорваться. Мы бы их сами постреляли, так тут все было жарко, в горячке, даже не глядя на то, что форма от грязи почти черная. Если б они грудью на нас выскочили. Только.
- Что?
- Да в общем вот этот, тащил второго и отстреливался. Это Сила, в оптику разглядел хорошо. Тащил, отстреливался, пока мог. И кричал что-то по нашему.
Один из бойцов добавил.
- Он на гашетку жал даже когда вырубился.
Клык кивнул
- В общем, я приказал контр атаковать, и мы их отбили.
Гром кивнул и спросил
- А что, мог и не по нашему, кричать?
- Когда сняли шлем и пытались отобрать оружие, матерился на немецком.
Гром хотел сказать о своих сомнениях по поводу риска спасения незнакомцев, но в этот момент в ухе затрещала гарнитура радиостанции. Он посмотрел на индикатор и обернулся к своему заместителю.
- Быстро две красные ракеты! Всем, на исходную!
Затем он обернулся к Клыку,
- этих, с собой. Потом разберёмся.
И лёгкой поступью, не оглядываясь, пошёл к месту сбора.
Уже на блок посту у дороги, он разобравшись с делами, решил сходить к палатке натянутой между бетонными блоками, где лежали среди раненых найдёныши. У палатки стоял часовой. И у костра сидел Клык со своими.
Присев рядом он поинтересовался
- Что узнали?
- Пока не много. Оба в отключке. Но у второго было вот это.
Клык протянул две цепочки с жетонами.
- Наши. Видать было двое наших вояк и проводник немец. Возвращались из центра. Может сталкер, из этих, с базы Запад. Наверно хотели проскочить перед Свободовцами, да нарвались на собак. Потеряли человека. У, нашего вояки, кроме своего жетона был второй, и два подсумка к АКСу. А тут, их и Свободовцы нагнали. Иначе откуда они там взялись? Ходили, скорее всего в разведку, с собой, только самое необходимое ничего лишнего. Не артефактов, ничего. Планшет запаролен.
Гром, кивнул.
- Ладно. С вояками мы не бодаемся. Но и дружить сверх меры не будем. Придёт машина с боеприпасами, отправишь их на базу к бармену. Пусть передадут - я сказал. Пусть он с ними нянчится, оклимаются, сами пусть выбираются. Нам сейчас не до них.
Кинув окурок в огонь, встал, и выкинул этот эпизод из головы как пройденный. Дел еще было много.
КРАСНЫЙ СЕКТОР
БАЗА ДОЛГА
Гюнтер очнулся в тесном помещении похожем на подвал. Хотелось до жути по нужде. В дальнем его конце горела электрическая лампа, прямо за провод подвешенная на крюк в бетонном перекрытии. За грубо сколоченным столом сидел лётчик и какой-то щуплый гражданский, в странном балахоне похожем на халат. О чём они говорили, было не слышно. Вокруг, были какие-то ящики и тюки накрытые брезентом, напротив, несколько лежанок. Ощупав себя, он убедился, что лежит полностью раздетым. Только грудь и ногу, плотно перетягивали бинты. Пошевелился. Слабость, боль в груди. Но, всё терпимо. Попробовал встать. Голова кружилась, болела грудь, но тупо. Видимо пуля прошла на вылет. Повезло. Свесив ноги с лежанки, посидел. Нормально. Встал, и сделал пару шагов, держась за край лежанки. Шатало и болела нога. Но это всё в пределах терпимого. Пол, приятно холодил босые ноги. Закутавшись в одеяло, поковылял к столу.
Его заметили и кинулись к нему.
- Чего вскочил?
Гюнтер не сразу вспомнил нужное слово и поэтому сказал просто
- Туалет.
Летчик указал на плоскую консерву, которую видимо использовали как утку, пока он был в отключке, но Гюнтер упрямо повторил
- Туалет!
Ему дали какие-то сапоги и помогли доковылять до закутка вблизи двери. Сапоги не помешали ибо там, было грязно как в свинарнике. Русский, посмеиваясь присел на ребристый радиатор
- Давай не стесняйся. Просто многих, от слабости вырубает. Если что подхвачу.
И хохотнув, добавил
- Одеяло.
Гюнтер шутку понял и не обиделся. Парень был правильный и ему понравился. Такому не страшно доверить защищать спину.
По пути обратно его взгляд зацепился за "стол" у которого сидели русские. На нем стоял кажущийся совершенно "неуместным" и чуждым в данной обстановке, розовый электрический чайник Тефаль. На куске старой газеты нарезана колбаса и хлеб. Видимо они как раз сели попить чаю. Он невольно сглотнул.
Щуплый, заметил это, и задержав лётчика, выволок из соседнего помещения, проход в которое оказался завешенным брезентом, настоящее офисное кресло.
- Садись. Попей с нами чайку. А я тебе, попозже костыль сделаю сталкер.
Гюнтер благодарно кивнул, поудобней запахнувшись в колючее одеяло, уселся. Русские тоже сели, достав из ящика у стола для него кружку, заварили прямо в неё чай. Пачка была странная. Мягкая, с рисунком слона. Над столом поплыл головокружительный чайный запах.
Лётчик достал коробку с крупными кусками сахара и начал колоть их обухом боевого ножа. Затем, что-то вспомнив, хлопнул себя полбу
- Кстати. Вы ведь не знакомы.
Он ткнул в сторону Гюнтера лезвием
- Фриц.
И пояснил ему.
- Тебя так назвали сталкеры, что сюда принесли. Так что живи теперь с этим.
Гюнтер поморщился, но как говорят аборигены - в чужой костёл, со своим молитвенником не ходят.
Худосочного, звали Мышь. А летун представился, видимо своим боевым позывным - Беркут.
Взяв на себя роль тамады, он пока остывал кипяток в кружках, кратко пояснил, где они оказались. Их, раненых, привезли на базу Долга. Так как у тех, вышла крупная заваруха со Свободой, поместили их к гражданским. Точнее к Бармену. А тот, в свою очередь, сбагрил раненых Мышу. Учёному, который занял подвал под складами бара и теперь стаскивал с помощью Долговцев, с округи все попадающееся под руки оборудование. Целое или нет, ему было без разницы. Как любой российский из не центральных районов МНС, это Гюнтеру пояснил русский, он умел работать и головой и руками. Поэтому, быстро снискал уважение на базе долга, чиня всякую электронику и делая навороты для оружия.
Мышь похвастался, что когда он намекнул, что может делать глушители лучше чем штатные, и еще кое что, но нет станков. Ему их где-то разыскали, и даже привезли и установили. Видимо это было недавно, так как он, радовался рассказывая об этом, как ребёнок получивший конфету. Ну отчасти, это было понятно, теперь, он сам делал некоторые недостающие части своему оборудованию.
Чай и простая еда, показались жутко вкусными. На него снизошло давно забытое ощущение спокойствия и уюта. Хотелось, нескончаемо, просто сидеть и пить терпкий, кажущимся густым чай с колотым сахаром. Есть грубо нарезанные бутерброды с колбасой, за вот таким неспешным разговором. Гюнтер, выкинув на время всё из головы, отдался этому чувству.
На следующее утро, а что это утро, в их подвале возвестил Лётчик у которого в тиши помещения, противно затрещали наручные часы с механическим будильником. Эдакий антиквариат в эру, когда даже у нищего, были электронные часы. Лётчик встал, и начал делать зарядку, постанывая и ругаясь.
Гюнтеру он пояснил, что это ему рекомендовал местный доктор. Который, после того как обработал им раны, обложил их артефактами для заживления. Вот такая простая, тут, медицина. Или ты выжил, в первые сутки. Или ты труп. Далее, как раны закроются и стянуться - само уже заживает.