— Пустите! — она подпрыгнула от неожиданности.
Голос был звонким и раздавался совсем рядом и, посмотрев в окно, она увидела за стеклом перепачканное грязью лицо мальчика. Она стала медленно отступать к кровати, боясь отвести взгляд.
— Пустите… — повторил мальчик, на этот раз коварным шёпотом, который никак нельзя было услышать через стекло.
— Нет! — воскликнула она.
— Пустите! — он повторял лишь одно слово. Это было единственное слово, которое Хелен услышала от него. В голове у неё промелькнула мысль о вампирах, ведьмах и другой нечисти, которые не могут войти в дом и причинить вред до тех пор, пока хозяин не позволит это.
Боже, хоть бы и с этим мальчиком это сработало.
На заднем дворе зажёгся фонарь, осветил лужайку и внутренний дворик перед гаражом.
Тони. Он на кухне.
— Не выходи из дома! — закричала она, — не выходи на улицу, не выходи! — ответа не было, но звука открываемой двери тоже не последовало и она предположила, что он её услышал.
В неярком свете фонаря мальчика было видно гораздо лучше. Он отошёл от окон и снова опустился на корточки с неизвестной целью. Он закричал от боли. Похоже, из него выходило что — то большое. И прямо на глазах у Хелен на землю упало что — то наподобие большого чёрного шара. Он откатился на несколько дюймов, после чего остановился. Форма была не идеально круглой.
Мальчик пошарил рукой, схватил это и поднял за… волосы.
Хелен тут же зажала рукой рот и стала пятиться назад, ноги заплетались так, что она едва не упала. Мальчик только что выдавил из себя человеческую голову. Она не успела рассмотреть её, но заметила, что голова была женская. Это точно. И, о Боже, он что, тащит голову к окну, чтобы она рассмотрела получше?
— Пустите… — произнесли губы ребёнка, но либо он говорил беззвучно, либо она не слышала.
Он держал голову высоко на вытянутой руке, словно фонарь, и когда он вышел на свет, Хелен увидела собственное лицо. Широко раскрытые глаза и отвисшая от удивления челюсть. Вне всяких сомнений, она сейчас выглядела именно так. Мальчик швырнул голову в окно и Хелен взвизгнула от испуга, кинулась к двери спальни. Она услышала удар в стекло, приглушённый стук, а вслед за ним отвратительный скрип, будто по стеклу провели резиновым скребком. Это голова медленно сползает вниз. Она обернулась, чтобы посмотреть, но единственное, что она видела, мальчик, который держит в руке голову, её голову, за волосы и замахивается, чтобы бросить её ещё раз.
— Пустите… — беззвучно шевелились его губы.
Она выбежала в тёмный коридор и тут же остановилась. А где Тони? Его нет слишком долго. В доме полнейшая тишина. Она не слышала его голоса, не слышала шагов и скрипа пола.
Может быть, он в ловушке или даже мёртв?
Может быть, этих мальчиков целая армия и все, как один?
Может быть, тот первый, вернулся вместе с друзьями, чтобы отомстить?
За её спиной в спальне голова, её голова, снова ударилась в стекло. Хелен издала истошный утробный крик, полный ужаса и отчаяния, и к ней в коридор тут же прибежал Тони. Он был на кухне. Она бросилась ему на шею и крепко сжала в объятиях.
— Слава Богу… — всхлипнула она, — слава Богу.
— Я всё видел из окна кухни, — сказал Тони дрожащим голосом.
— Он… он высрал голову! — воскликнула Хелен, — мою голову! Теперь он швыряется этой головой в окно спальни и всё пытается пролезть в дом, — она заглянула мужу в глаза, — зачем он это делает? Что он, чёрт знает такое?
— Я не знаю, — признался Тони.
Позади в спальне голова ударилась о стекло.
— Не дай ему войти! — повторяла Хелен, крепко вцепившись в Тони, — делай, что хочешь, но не дай ему проникнуть в дом!
— Я его не впущу.
— Давай вызовем полицию, — предложила она, — я им всё расскажу, я покажу им бриллианты, рубины и… и всё! — она моргнула и замолчала.
Бриллианты, рубины, изумруды, сапфиры, топазы… Все они спрятаны у них в доме, расфасованы по целлофановым пакетикам, но не изменились ли они? Мальчик изменился с наступлением ночи, превратился во что — то страшное. Может быть, с камнями произошло то же самое? Вдруг на их месте теперь лежат глаза, зубы, пальцы? Почему — то эта мысль вовсе не показалась ей бредовой. Вытерев слезы, она глубоко прерывисто вздохнула и отпрянула к Тони, схватила его за руку и потащила в комнату. Она была готова увидеть всё что угодно, но бриллианты по — прежнему оставались бриллиантами, рубины — рубинами, всё было в порядке.