— Постой же, — он заступил ей дорогу, и только тогда она наконец остановилась.
— Чего ты от меня хочешь?
— Извиниться. Когда я… мгм… взял…
— Стащил, — поправила она.
— Ну да, стащил… Когда я стащил у тебя деньги, я думал, что ты… что ты… Ну, в общем, я не знал, что ты девушка.
— Я так и поняла. А это что-то меняет?
— Для меня — да.
Она пристально заглянула ему в глаза, и в этот момент Меррик словно бы увидел себя со стороны. Высокий, худощавый, с копной нечесаных и давненько не мытых рыжих волос. Ловкий карманник, в обычной жизни порой он выглядел немного нескладным, и должно быть сейчас смотрелся по-дурацки. Да еще и эта чертова культя…
Несколько минут она рассматривала его. И Меррик вновь подумал о том, какие фантастические у нее глаза.
— Как тебя зовут, — наконец спросила она.
— Меррик. Просто — Меррик. А тебя?
— Октябрь.
— Что, как месяц?
— Да.
Они снова пошли рядом, но на этот раз не торопясь.
— Как ты меня нашла? — спросил Меррик.
— Случайно, — ответила она. — В этом кошеле все мои деньги, других у меня нет. Так что, когда ты их у меня украл… В общем, я решил, что раз в городе по-другому нельзя, мне срочно нужны средства и особого выбора у меня, то я тоже кого-нибудь ограблю. Подумав, я решила, что легче всего это сделать с пьяным. Их стоит лишь припугнуть… Ну, а для того, чтобы найти пьяных, нужно найти бар. Я пошла по местным закоулкам и нашла эту дыру. А в этой дыре — тебя. Вот и все.
— Ну, "Занзи" вовсе не дыра… Просто туда нужно приходить ближе к вечеру.
Пройдя квартал трущоб, они вышли к дороге, ведущей из доков в город. Мимо прогромыхал экипаж. Уже почти подойдя к воротам, Меррик снова остановился.
— А ты действительно бы смогла? — спросил он.
— Что? Прирезать тебя? Или ограбить какого-нибудь пропойцу?
— И то, и другое.
Она пожала плечами.
— Не знаю, мне ведь так и не довелось попробовать. Ладно, — скинув капюшон, она посмотрела на него. — Мне туда, — сказала Октябрь, кивнув в сторону городских ворот.
Меррик кивнул.
Она уже собиралась уходить, когда он окликнул ее:
— Постой. Знаешь, если тебе понадобится помощь, ну или не знаю… что-нибудь…просто спроси меня в "Занзи". Меррик, запомнила?
— Меррик, — повторила она. — Запомнила.
И больше не оборачиваясь, зашагала вверх, в сторону городских ворот.
Когда он вновь вернулся в бар, Дэвлин выставил ему свежее пиво.
— У меня нет денег.
— За счет заведения, — улыбнулся старый моряк. — Она тебе понравилась?
— Да. Вернее… Наверное, да. Ее глаза…Ты видел ее глаза? Как летняя ночь.
Меррик сделал большой глоток, испачкав верхнюю губу в пене.
— Хорошие глаза, — кивнул бармен. — Ты узнал, как ее зовут?
— Октябрь, — сказал Меррик.
— Октябрь? — переспросил Дэвлин. — Как месяц?
— Да, как месяц.
— Никогда не слышал такого имени. Но, знаешь, мне нравится.
Вечером начался дождь и продолжался неделю. Первые несколько дней Меррик укрывался от него в развалинах старой часовни, обжитой им еще несколько лет назад, что располагалась в дальней части порта, примыкающей к рабочим окраинам Делла. Лежа в темноте, на грязном, набитом ветошью матраце, он слушал, как за стенами льется вода и взрывается небо, раскалываемое громом и разрезаемое вспышками молний. И под этот грохот и журчание он думал о больших фиолетовых глазах и девушке по имени Октябрь.
Однако когда стало ясно, что дождь зарядил надолго, он все же выбрался из своего убежища. Улицы порта были безлюдны, ненастье загнало матросов и рыбаков в теплые портовые таверны, и Меррику хватило нескольких часов, чтобы убедиться в том, что пока море и небо не усмирят свой нрав, работы не будет.
Было еще не так поздно, когда он, вымокший до нитки, по привычке вновь завернул в "Занзи", согреться. Усевшись на свое обычное место за стойкой, он невесело поприветствовал старого моряка. Нацеживая пиво из огромной бочки в кувшин, Дэвлин кивнул в ответ.
— Тебя снова искал Джед, — сказал он, ставя кувшин на стойку.
— Когда он был?
— Вчера. И просил тебе кое-что передать, если зайдешь.
— Да? И что же?
— Он просил передать, что месяц на исходе, а ты так и не заплатил. И еще он сказал, что тебе похоже понравилось рассчитываться частями тела, так что если ты в ближайшие дни не отдашь то, что ему причитается, то попрощаешься с чем-то более существенным, чем левая рука.