— Незнание законов не освобождает от ответственности.
— Ты забываешь, что наряду с нашей болью кто-то получил прямо противоположные эмоции.
— Которые вскоре отпоются.
— А кто родился? Мальчик или девочка?
— Я не знаю. Как Филипп?
— Так же, как и я, минус известия о Ханни.
— Ладно, я ему позвоню. Послушай, ты можешь приехать?
— Подожди, а откуда ты говоришь?
— С мобильника. У меня выходные часы, зашёл в казино и выиграл. По крайней мере, связь обеспечил. У меня ещё осталось, твой проезд я могу оплатить, если перехватишь у кого-нибудь.
— Да нет, есть у меня на проезд.
— А документы?
— В порядке, это не проблема.
— Ну тогда приезжай. Ты нужна мне, и тебе самой будет лучше. Ты же засохнешь там в своих страданиях.
— А вместе мы изревёмся. Ты полагаешь, это лучший выход? Может, сперва Филиппа отправить?
— Он же не поймёт, он абсолютно равнодушен к Ханни. И Надин у него не уведёт, он же не извращенец, в отличие от некоторых. Ну давай, приезжай, хоть дом его увидишь.
— Мне не нравится содержимое. А он счастлив?
— Не сказал бы. Все по времени. На сколько тебе хватило Уимблдона?
— Я уже не помню. Хорошо, скажи твой номер, я позвоню, когда достану билет.
— Наконец-то дождался. Пиши.
— Только не вздумай признаваться ему в любви. Ни словом, ни взглядом. Он должен выйти на это первый. Мы что-нибудь придумаем, не отчаивайся. В конце концов, мне было тридцать три, когда я переориентировалась.
— А ты сама?
— Мне ничего не надо, кроме видеокамеры.
— Ты прежняя. Всё в порядке.
Разговор с Джиной вдохнул в Марио искру жизни. То не была ещё надежда — лишь призрак возможности разворота и присутствия близкой души. Марио забыл спросить, откуда Джина узнала. Наверное, сказали по «EuroSport». Второе невозвращение. Она приедет. Ничего не изменится, но она фантазёрка. Она что-нибудь придумает, он будет её слушать. Он уйдёт в её иллюзии, ему сейчас так легко поддаться вымыслу. Это будет бегство в никуда, он знает, но дело не в пункте назначения. Он должен убежать хоть в никуда, только бы подальше от действительности. Заранее отрешённый от реальности, Марио брёл в своё никуда, ничего не соображая, пока не наткнулся на дверь какого-то бара. Зайти, не зайти?
— Извините, мы не обслуживаем сегодня. Бар арендован.
— До которого часу?
— До закрытия. В таких случаях мы работаем не по графику.
— Ааа… А где ближайший бар?
— Поверните налево и дойдите до перекрёстка. Через дорогу старинный фонарь под неоновой вывеской. Вы увидите.
— Спасибо.
Марио пошёл в указанном направлении, скорее машинально, чем осознанно. Он не думал о том, нужен ли ему этот или какой-нибудь другой бар. Полотно тротуара стелилось перед ним — он и шагал. Остановился лишь на минуту, чтобы закурить. Порыв ветра разметал его волосы. Отрешённость, наложенная на уходившую печаль, удесятерила его красоту. Он щёлкнул зажигалкой. Отблески огонька заметались на ослепительно белой коже. К бордюру медленно сворачивала такая же белая шикарная машина.
— О, боже! Остановись!
Выходя из машины и подходя к Марио, Вилле не успел ничего придумать. Он вообще не мог соображать: красота Марио вымела из его головы все мысли, которые там гнездились. Весь он превратился в одно-единственное чувство стремления к этому совершенству и поэтому сказал первое, что пришло ему в голову:
— У тебя не будет лишней сигареты?
Марио равнодушно протянул пачку, не смотря на обладателя голоса. Равнодушно поднёс зажигалку и пошёл своей дорогой. Вилле шествовал рядом с ним.
— Я видел тебя отходившим от двери бара, в котором ты, вероятно, намеревался посидеть. Если хочешь, я тебя проведу. Я виноват в том, что ты ничего не добился от обслуги. Это я со своей компанией арендовал на сегодня сиё заведение.
— Вам не стоит беспокоиться. Мне всё равно где сидеть.
— Но я в долгу перед тобой, хотя бы за сигарету.
— Я был бы счастлив, если бы остальные были бы должны мне столько же.
— Ты забываешь о том, что я испытал, когда увидел тебя. Это явление ничем не исчисляется.
— Значит, гроша ломаного не стоит.
— Значит, бесценно. Если тебе всё равно где сидеть, я бы мог предложить тебе место получше и поспокойнее, чем тот или иной бар, мне самому не хочется сейчас принимать участие в тривиальной пирушке. Пойдём ко мне в гости.
— Я не то, за что вы меня принимаете. Вы ошиблись в определении.
— Я не ошибся. Я просто не могу вот так расстаться с тобой, лишь проводив тебя взглядом. Подари мне хотя бы полчаса своего времени. Всё будет так, как ты захочешь. Я не притронусь к тебе и пальцем, если ты не пожелаешь.