— Возможно, и видел, но, откровенно признаюсь, не помню.
А Джина лежала в постели, курила и переваривала услышанное. Самое главное, самое положительное — она не одна такая сумасшедшая. Это влияние СМИ, это многомиллионное тиражирование играет свою роль. Любви все возрасты покорны. Этому можно поддаваться и в сорок, и в шестьдесят, и в восемьдесят, она не исключение. Впрочем, детская любовь в сочетании со зрелым возрастом смущали, скорее, не Джину, а мать. Дочка же только вонзала шпоры в свои собственные бока и, презрев приличия, четвёртый десяток лет мчалась в тех же степях. Вспомнив это, Джина вздохнула и скривила губы. Самое положительное оказалось несущественным. Пришлось копнуть глубже. Все они любят. Тихо обожают или стремятся к контакту. Для последнего существуют диски с адресами и телефонными номерами. Звони и действуй. Но адреса и телефона Ханни там нет, и не стоит задаваться вопросом, что бы сделала Джина, живи он в России. Все они любят. Но кто из них накладывает своё чувство на неведение его срока, неисповедимость провидения, обречённость, заложенную свыше, кто из них продлевает его в неизвестное, далёкое, посмертное? Кто из них тащит для своих любимчиков возможность материального воплощения, своё толкование религии, кто из них пытается изложить законы мироздания, справедливости и равновесия? И для чего это делает она? Чтобы скоротать время до зимнего сезона и быстрее убедиться, что его уже не будет никогда? Джина притушила окурок, встряхнула головой, пытаясь избавиться от этих мыслей и от откровения, посетившего её сегодня днём, встала с постели и спустилась вниз.
— А для чего вы смотрели эту передачу? — Алекс тоже по-прежнему старался постичь непостижимое.
— Да я жду «Судите сами», там про Осетию с Абхазией, а они со своими версиями совсем меня запутали. По «Eutelsat» крутят одну, по «НТВ+» — другую, по местному телевидению — третью. Иногда даже повтор новостей в три часа не идентичен десятичасовому.
— Зачем же вам повтор?
— Да чтобы дождаться его конца, а после записать «Однако» с Леонтьевым. Где вы пропадали до половины одиннадцатого, вы пропустили самое интересное…
— Я пропадал у ваших дверей и пятнадцать минут разговаривал с приятелем по мобильнику, не мог же я войти с телефоном у уха!
— Дали бы отбой, потом договорили бы. Сегодня было шикарное «Однако».
Зоя взглянула на часы, ойкнула и вытащила из сумки свой мобильник.
— Пётр…
— Зачем вы беспокоите мужа? Алекс здесь, он вас проводит.
— Да, конечно, — вяло согласился Алекс. Вредина Джина вечно распоряжается его временем и снова толкает к Зое. Не спрашивая его согласия. Её Пётр вполне мог бы поднять свою задницу и привезти домой свою драгоценную — так нет, почему-то именно он, Алекс, обязан это делать. Она специально припёрлась сюда одна. Надо купить машину, чтобы эти вечерние прогулки укладывались в две-три минуты. Алекс не желает выслушивать попрёки и укоры. Его равнодушие и невнимание от него не зависят. Всё на свете стачивается в трении, всё известно наперёд.
— Не говори слишком много. Сыро, ты простудишься.
— Моё тело всегда интересовало тебя больше, чем мои слова.
— Слова даны людям для того, чтобы скрывать свои мысли.
— Не всегда, хотя влияние Джины чувствуется постоянно. Всё же я скажу. Можешь мне верить, можешь не верить. Мне нет дела до твоих потаскушек, из которых тебе пора поленницу складывать у своей кровати. Ты и имён их не помнишь.
— Лена, Женя, Стелла, Вера…
— Умноженные на три или на десять? Для твоей коллекции недостаёт только Эсмеральды и Розалинды. И каждая забывается через несколько часов, если не минут. Ты им не придаёшь никакого значения, я с этим мирюсь, это в природе мужчины, хотя со стороны выглядит омерзительно. Но тебе этого мало. Ты избрал ту, которая тебя терпеть не может, она бы сейчас съязвила, что этому предшествовало перечитывание Лермонтова, к достоинствам которого сама относится с холодком. Она живёт в своём особом мире, ты на это клюнул и заблудился в его лабиринтах. Но ты зря представляешь их волшебным чарующим лесом — это мрачные, затхлые и гнилые чащобы. Она лжива, скрытна и порочна, она человеконенавистница и расистка, она ни в грош не ставит людей и избрала себе далёких и прекрасных идолов, чтобы легче было объяснить это неприятие. У неё хорошая память, она выбалтывает то, что вызубрила за сорок лет, и имеет претензию считать себя кладезем премудрости. Её добродетели начинаются тем, что она кормит бездомных собак колбасой, тем же и заканчиваются. И это лишь оборотная сторона её ненависти к людям. Она за всю свою жизнь ни грамма пользы никому не принесла, она извращенка, а её лень просто чудовищна. Ты гонишься за содержанием, которого нет, да и форма в скором времени станет плоской, как стиральная доска. Тогда она тебе и ответит — из вредности.