- Ублюдки!- ещё один удар.
- Я!- удар.- Клялся!- удар.- Вам!- удар.- Отомстить!- удар, удар, удар.- Где твой братик, а?
Он на мгновение остановился, смотря на еле держащегося Фреда. Парень сжал кулаки, что-то незаметно шепча.
- Неужели в могиле?!- любой, кто наблюдал за этим, мог бы точно сказать, что Джон сошёл с ума. Его маниакальный блеск в глазах, подрагивающие руки, раздражающий смех, несвязная речь и действия, которые он производил, сами подписывали ему приговор. - Или... Или мне стоит найти его... Отомстить и ему?
Фред вздрогнул, подняв на Джона убийственный взгляд. Даже сейчас он смог навести собой ужас, но мужчина будто бы и не видел этого.
- Предатели... Я отомщу! Я заставлю вас страдать!- он снова занёс руку, как вдруг шпагу выбила водяная волна. Мужчина замер и перевёл взгляд с оружия на Фреда.
- Да что ты можешь, сосунок?
На это Альфред скривил губы в подобии ухмылки. Это был его единственный шанс на спасение, и упускать он его точно не собирался. План, который он почти отмёл из-за маловероятности стечения благоприятных ему обстоятельств, работал как нельзя лучше. Водные волны превратились в бомбы и атаковали мужчину.
- Ирод!- взревел Джо, силой мысли заставляя воду разбрызгиваться и ударив Фреда в солнечное сплетение.- Ответишь! За всё!
"За...всё..."- парень медленно отключался, а услужливая память не могла сделать его бессознательное состояние обычным. Картинки из прошлого понеслись одна за другой, как в калейдоскопе сменяя друг дружку.
"- Дядя! Смотрите, что я вам сделал!- в фонтане посередине парка семьи Цанг высветилось " Спасибо!". Маленький Фред, лет десяти, улыбался и играл с братом. Он сегодня был невероятно счастлив и хотел немедленно продемонстрировать дяде Джону каких успехов добился в синхронизации.
- Не стоило, Фредди,- Джон улыбался и смеялся над племянниками. За всё время, что он подобрал сыновей умерших сестры, он ни разу не пожалел о том, что растил их как отец - они стали для него нечто большим, чем просто племянники. Сколько же эмоций приносила такая вот маленькая надпись, которую он умел делать, ещё когда "пешком под стол ходил"..."
"- Витька! Витя! Не умирай!- Фред стоял у больничной койки и тряс полуживого брата.
- Фред, послушай, мы не можем ему помочь. От этой болезни есть только одно лекарство... И оно входит в список запрещённых...
- К чёрту список! Я не хочу, чтобы он умирал!- парень отвлёкся от своего занятия и схватил дядю за рубашку.- Он должен жить!
- Я знаю. Но есть вещи важнее... Если мы нарушим законы, то пострадают все...
- Мне плевать!- Фред даже дослушивать не стал, и, как ошпаренный, вылетел из палаты.
- Альфред! Не смей, идиот!- но Джона уже никто не слушал..."
"Тихо шурша подошвой ботинок, маленький воришка крался из дома кровных врагов к себе. Ещё пять лет назад семьи одних из самых могущественных кланов медиумов в мире бились между собой, развязывая многолетнюю, непрекращающуюся войну. Смерть одного влекла смерть другого, и это кровопролитие было невозможно остановить. Зная, что месть порождает только месть, дядя Джон, как глава клана, решился на ответственный шаг. Он, пожертвовав многими привилегиями и ограничив тем самым возможности своей семьи, договорился с главой враждующих с ними о перемирии. Спустя несколько лет непрерывных переговоров, кланы пришли к общему знаменателю мирным путём и подписали определённый свод правил, невыполнение которого каралось казнью... Когда Джон предупреждал Фреда о списке запрещённых лекарств, он имел ввиду, что мальчик идёт против правил своих семей...Но о каком здравом смысле и рассудительности может идти речь, когда четырнадцатилетней пацан боится потерять последнего родственника из его ветви семьи?"
"- За него отвечу я!- Аврора Цанг, жена Джона, встала из-за стола.- Смерти сына мне всё равно не пережить...
Как и ожидалось, Фреда раскрыли буквально на следующий день. Совет был созван незамедлительно, и противоположная сторона чётко дала понять, что поблажек не будет даже ребёнку.
- По закону мы должны...
- Какой вам смысл убивать ребёнка? Я куда опытнее и, если разразиться война, более опасна для вас,- Джон схватил жену за руку, но было поздно - её было уже не остановить. Она действительно любила и Фреда, и Витю как родная мать и сошла бы с ума, узнай она о смерти хоть кого-то из них.
После недолгого молчания, статный мужчина с шрамом в виде полукруга на лбу кивнул.