— Я так понимаю, к этому всему еще туфли на высоком каблуке прилагаются? — жалобно спросила я. — Предупреждаю, я на них ни шагу не сделаю — упаду.
— Модели будут по сцене идти босиком, — сказала Томна, с обожанием глядя на гения.
Мы с остальными моделями переглянулись. Хорошо что сейчас не зима, впрочем, я не думаю, что это остановило бы Вадима.
Наконец, мастер открыл свой шкаф. В нем висели платья разнообразных мрачный оттенков — от пыльно-серого до угольно-черного.
— Мрачноватенько что-то, — выразила я свое мнение.
— А чему радоваться? — спросил Вадим. — Жизнь коротка и тяжела. Мои платья выражают мироощущение человека, поднявшегося над обыденностью, над простыми и приземленными людьми. Этот человек…
— Женщина, — поправил кто-то из моделей.
— Что? — сбился с мысли творец, не переставая, впрочем, ловко нас одевать.
— Ну платья же женские.
— Необязательно. Просто из мужчин никто не согласился участвовать в дефиле, — поделилась Томна. — Дорогой, ты говорил о концепции своей коллекции.
— Да, да. Так вот, этот человек, поднявшись над серой массой, понял, что впереди его ничего не ждет, что он навсегда обречен жить среди не понимания и неприятия.
— В жизни всегда есть место празднику, — пробормотала я, рассматривая себя в зеркало.
На мне была надета серая хламида, состоящая из связанных ленточек разных тканей. Похожий наряд я видела на соседском пугале. Несмотря на внешнюю неказистость, при ходьбе платье создавало за мной серый развевающийся шлейф и выгодно подчеркивало фигуру. Каждый шаг почти полностью обнажал ноги и выглядело это почти на грани приличия. Мне понравилось. Во всяком случае, обыватели точно будут шокированы. На остальных девушках тоже было надето что-то подобное. Одна из моделей тщетно пыталась свести вместе разрезы, а портной удерживал ее руки, убеждая, что в этом вся соль наряда.
— Что-то сомневаюсь, что такое будут носить при дворе, — сказала я, в пол-оборота рассматривая свою голую спину. Надо на пляж сходить, что ли, лето на дворе, а я бледная, как недавно убитый в нашем дворе вампир.
— Будут, будут, — уверил Вадим. — После показа я устрою продажу моделей из коллекции.
— А нам процент будет? — алчно спросила я. — Иначе я не согласна.
Остальные девушки согласно закивали.
— Будет вам процент, — великодушно сказал творец. — Пойдемте, пора начинать.
Мы выстроились гуськом у входа на сцену, а Вадим стал посредине помоста и закричал:
— Уважаемые граждане! Перед началом концерта предлагаем вам насладиться показом моделей из коллекции "Обыденность" начинающего, но уже весьма известного мастера Вадима Когно!
Публика слабо зааплодировала. Музыканты заиграли какую-то плавную мелодию, а Томна подтолкнула в спину первую девушку.
Когда подошла моя очередь выходить на сцену, то я на миг замерла, поразившись количеству народа, собравшегося на бесплатный концерт. Зрители шумели, обсуждая платья, а Вадим, радуясь успеху, с энтузиазмом рассказывал что-то про серость и возвышенность. Идти по теплым, отполированным от частых выступлений, доскам было даже приятно. Ветерок обдувал обнаженные ноги, я чувствовала себя ужасно смелой и невероятно сексуальной. Надо будет себе как-нибудь прикупить шелковое белье, когда шелк касается кожи, это, оказывается, очень приятно.
Мы выстроились полукругом, а Вадим радостно прокричал:
— Сейчас состоится продажа моделей. Стартовая цена — три золотых, — он жестом подозвал меня и поставил поближе к зрителям.
— Дороговато будет, — крикнул кто-то из толпы.
— Зато это эксклюзив! — парировал Вадим.
Пока он торговался, я, от нечего делать, обозревала толпу. Конечно же, мои взгляд помимо моей воли начал искать высокую худую фигуру в черном.
Ирга был на представлении и стоял недалеко от сцены. Рядом с ним стояла русоволосая девица, которая льнула к некроманту, как приклеенная. То за пояс его обнимет, за то руку возьмет, то, привстав на цыпочки, челку за ухо заправит. Ирга стоял, не шевелясь, и его поза выражала крайнее раздражение. Я понадеялась, что он зол на девицу. Конечно, на нее, ведь он утверждал, что ему нет до меня никакого дела и то, что я стою полуголая перед толпой, некроманта не должно было волновать. Ведь между нами все кончено, разве не так?
Я выставила вперед ногу и стоящий под сценой мужик восхищенно присвистнул. Ирга скрестил руки на груди. Девица дергала его за рукав и что-то щебетала, указывая на сцену. Я порадовалась, что с ее фигурой ей такое платье не светит — слишком коротконога.
— Кто еще хочет купить эту модель? — надрывался тем временем Вадим. — Цена — шесть золотых!