Собрав тарелки, я бросила взгляд на Майкла, пытаясь оценить, как он справляется с завтраком. Ему все еще предстояло доесть блинчик и сосиску, но еда его в данный момент не интересовала, он был полностью погружен в чтение газеты.
Вдруг он отбросил газету, резко отодвинул стул и, вскочив на ноги, вытащил несколько денежных купюр из своего бумажника. Бросив их на стол, он схватил куртку, которая висела на спинке стула, и направился к двери с очень серьезным выражением на лице. Я открыла было рот, чтобы попрощаться, но его уже и след простыл.
– Он что, на пожар? – спросила Ли, когда за Майклом захлопнулась дверь.
Я пожала плечами и продолжила собирать тарелки.
– Кажется, сейчас будет поспокойнее, – сказала я Ивану, отнеся грязную посуду на кухню.
Повар в ответ что-то пробурчал, даже не потрудившись поднять на меня глаза. Хотя ничего другого я от него и не ожидала. Выбравшись с его вотчины, я оказалась в зале закусочной. Посетителей осталось совсем немного, они ели не торопясь.
Решив убрать со столов, я наткнулась на газету, которую читал Майкл. Я пошла к входной двери, чтобы положить ее на стенд к остальным газетам. Пробежавшись глазами по статьям на первой странице, я обратила внимание на небольшую заметку около того места, где газета была свернута. В заметке не упоминались ни имена, ни какая другая информация, но я догадалась, что речь идет о Карлосе, брате Лизы. Нападение было спланировано и произошло в Порт-Анджелесе. У жертвы, задолжавшей деньги за наркотики, были сломаны ребра, челюсть, множественные ушибы.
Бедная Лиза. Мне стало ее очень жаль. Наверное, это невыносимо, когда такое происходит с родным братом. Ты пытаешься помочь, а он отказывается. Хорошо бы он больше не попадал ни в какие истории. Но тут дело в наркотиках, так что шансов, что подобное не повторится, похоже, мало.
Я оставила газету у двери и постаралась не думать о Лизином брате. Надо было возвращаться к своим обязанностям. Следующие несколько часов прошли довольно тихо, а потом наступило время обеда. Затем, правда, как только количество посетителей уменьшилось, стало ясно, что совсем скоро наступит конец рабочего дня. Я выглянула из окна. Погода налаживалась: туман рассеялся, виднелись голубое небо и солнце. Возможно, как только я разберусь с кое-какой бумажной работой, удастся выбраться на прогулку по пляжу.
Пляж в Уайлдвуд-Ков, пожалуй, одно из моих самых любимых мест на земле. Дышишь соленым воздухом, слышишь, как волны бьются о берег, и на душе становится хорошо и спокойно. И пока я здесь, на полуострове Олимпик, хочется как следует насладиться видами, послушать шум прибоя, слиться с природой.
Пока что, правда, отправиться на пляж я не могла. Было почти два часа дня, закусочная скоро закроется, но мне потребуется еще как минимум час на уборку, и только тогда я смогу заняться своими делами.
Попрощавшись с последним посетителем, я принялась за мытье столов, а Ли тем временем вышла на улицу, чтобы позвонить мужу. В зале больше никого не было. Я оттирала особенно упорную кляксу сиропа с одного из столов, как вдруг входная дверь открылась и кто-то вошел.
– Извините, но мы уже закрылись, – сказала я.
Я подняла глаза и увидела вошедшего. Это был мужчина с кудрявыми светлыми волосами, и на мгновение я оцепенела. Он улыбнулся, и перед глазами тут же закружились воспоминания. Счастливые летние деньки, которые мы проводили на пляже. Я была без памяти влюблена и так ждала первого поцелуя, глядя в его темно-синие, пронзительные глаза цвета летнего неба.
И сейчас эти же глаза смотрели прямо на меня.
– Ничего, – сказал мужчина, все еще улыбаясь. – Я пришел не за блинчиками.
Тут я поняла, что стою, уставившись на него во все глаза. Щеки тут же залились краской, и я начала старательно оттирать пятно сиропа со стола, стараясь хоть как-то скрыть неловкость.
– Не за блинчиками? – переспросила я, полируя стол.
– Нет. – Он помолчал, а я продолжала бороться с сиропом.
– Может, тебе помочь?
Я вновь подняла на него глаза. Он смотрел с искренним интересом, и мне стало еще более неловко. Наконец последняя капля сиропа поддалась, и я отложила тряпку.
– Ты меня не узнаешь? – спросил мужчина.
Я убрала с лица выбившуюся прядь волос, стараясь выиграть хоть немного времени, чтобы взять себя в руки. Как же мне не хотелось, чтобы он понял, что, конечно же, я его помню, что эти годы я иногда вспоминала о нем и много думала уже здесь, в Уайлдвуд-Ков. Меня так и подмывало спросить у местных, как он поживает, но я боялась. Не хотелось услышать, что он женился или что стал алкоголиком.