-- Давайте повернем назад, -- ныл он. -- Лучше уж жить в неволе, чем всё это. Даже в тюряге не было так страшно, как здесь, -- заявил наконец он, но его не поддержал даже его товарищ Усилк и он не осмелился вновь заговорить об этом.
Больше он не затрагивал этого больного вопроса. Они молча двигались вперед, подавленные окружающим их мраком подгорного мира. Ожидавшегося Юли коридора тут не было. Он вдруг понял, что заблудился. Наверное, он взял не то направление, когда им пришлось ползти на животе между пластами расслоившейся породы. Дороги назад для них уже не было. Они упорно и молча двигались вперед, подавленные окружающим их безмолвием. Безмолвие неведомой тьмы подавляло даже Юли, которому довелось познать как внешний, так и подземный мир.
Путники, пошатываясь, шли вперед. Одной рукой Юли держался за стену, а другую поднял над головой, чтобы не удариться о потолок, что уже многократно с ним случалось. Невысокий потолок подземной галереи, усеянный сталактитами, был опасен. Легко можно было напороться на острый, словно нож, камень. Несмотря на все предосторожности, это случалось со всеми ними уже не один раз, и лица беглецов покрылись царапинами и ссадинами.
Искадор держалась за его одежду. В той ужасной усталости, в которой пребывал Юли, он уже едва замечал это. Воздух здесь был столь тяжелый, что от нехватки кислорода перед его расширенными от напряжения глазами мелькали полосы не поддающегося описанию цвета. Расщелина была так узка, что ему казалось, что он продирается через цельную горную породу. Прерывистое дыхание вырывалось из его рта. Дышал он тяжело и слышал за спиной такое же загнанное дыхание товарищей по несчастью. Все они были на пределе сил. Но остановка в этом жутком месте означала смерть.
Он словно падал сквозь бесконечную, липкую, почти ощутимую массу темноты. У него путались мысли и перед глазами возникали какие-то болезненные видения. Сновидения, безумие и воспоминания диким образом переплелись в клубок причудливых, фрагментарных галлюцинаций, которые не могли иметь никакой связи с реальностью. Дремлющие, рудиментарные ощущения, оставшиеся от его животных предков, словно обрели в его душе новое дыхание, повествуя о бездонных ямах и пустынях, населенных размытыми кошмарами, и подводя его к мрачным скалам, непроглядно черным океанам и мертвым городам, состоящим из глубоких базальтовых туннелей, в которых никогда не сиял источник света.
Хотя мысли у Юли стали путаться, он принялся ровнее дышать, чтобы успокоиться и привести себя в порядок. И вдруг понял, что ускорив дыхание до предела, он сможет избавиться от болезненных видений, стоящих у него перед глазами. И всё же какое-то подобие света продолжало мерцать перед его взором. Выход?..
Юли ринулся вперед, почти карабкаясь по крутому склону. На миг крепко зажмурив глаза, он открыл их. И на него обрушилась темнота. Ничего не было видно. Неужели им овладело безумие?..
Он повернул голову. Перед его взором колыхнулся и тут же исчез слабый матово-молочный свет, он уже не был галлюцинацией. Стали заметны стены очередного просторного прохода и Юли увидел, что подошел к огромному крутому спуску, который облегчали ступени, грубо вырубленные рукой человека. За ними был огромный подъем, о котором отец Сифанс говорил, что это последняя часть туннеля.
Повернувшись, он увидел лицо Искадор, как в каком-то сне или, вернее, в каком-то кошмаре. Молочный отсвет был разлит по её коже, её глаза, казалось, провалились в орбиты, её нижняя челюсть отвисла, словно увиденное не на шутку поразило её, а лицо её было бледно, как у жуткого привидения.
Под его взглядом Искадор встряхнулась, качнув головой, и остановилась, ухватившись за плечи Юли, чтобы не упасть. Усилк и Скара тоже не смогли соразмерить шаги и налетели на неё в свой черед.
-- Там, впереди, свет... -- только и смог вымолвить Юли.
-- Свет! Я вижу свет! -- завопил Усилк и тоже схватил Юли за плечи. -- Ты не обманул меня! Вутра тебя возьми, ты всё-таки вывел нас! Мы спасены! Мы свободны!
Он захохотал и бросился вперед, вытянув руки, как бы собираясь обнять источник света. Это был радостный миг. Они победили! Другие бросились следом за ним, спотыкаясь об неровности скалы и камни, но не обращая на это внимания. Юли тоже ринулся вперед, всё время вниз. Он уже почти бежал по спускающейся вниз тропе.
Дорога вскоре выровнялась. Пол тоже становился ровнее, а галерея всё выше. Потолок поднялся кверху. Воздух чудесно посвежел. У их ног появились лужи. Шлепая по ним, они рванулись вперед. Они бежали, разбрызгивая воду и радуясь свету, хотя он выхватывал из темноты всё больше и больше чудовищных резных изображений на стенах.
Затем дорога вновь пошла круто вверх и им пришлось перейти на шаг. Свет уже не усиливался, но послышался какой-то ровный шум. Он становился всё громче по мере того, как беглецы взбирались всё выше и выше после последнего уходившего вниз лестничного марша. В конце концов подъем кончился и ровный проход искусственной каменной кладки из темных базальтовых глыб повел прямо вперед. Галерея постепенно наполнялась невнятным гулом и плеском.
Внезапно в глаза беглецов ударил яркий свет. Они очутились на краю пропасти. Здесь было совсем светло, а шум почти оглушил их, обступив со всех сторон.
-- Глаза Акха! -- выдохнул Скара и впился зубами в кулак.
Пропасть оказалась гигантской круглой шахтой, подобной горлу, ведущему вглубь земли. Впереди зияло черное жерло другого туннеля. Через край его горловины с шумом перекатывалась река, устремляясь вниз. Несколькими метрами ниже вода с грохотом обрушивалась на выступ скалы, и этот несмолкающий шум слышался им ещё издалека. Затем вода каскадом низвергалась вниз, исчезая в из поля зрения в неразличимом земном мраке. Водопад там отливал странным зелено-голубым оттенком, словно за ним горел какой-то мертвенный свет. От туманного верха шахты тоже исходили лучи мутно-белого, блеклого света. Воздух был пронизан водяной пылью.
Беглецы замерли перед великолепием открывшейся им картины. Водяная пыль впитывалась в их одежду, но они ничего не замечали. Всё это было так неожиданно, что походило на видение из сна. Стоя на кромке тропы, они смотрели из горловины обрывавшейся так неожиданно галереи вдаль, и перед их взором на той стороне пропасти темнели скалы. Они уже промокли от мельчайших брызг, висящих в воздухе, с ужасом глядя на открывшуюся перед ними бездну. Самим себе они казались привидениями.