- Дамы и господа! Добро пожаловать на нашу замечательную фиесту! Прошу вас, проходите внутрь и рассаживайтесь! Начинается грандиозный банкет!
Всякий раз, как я его слышал, меня разбирал смех. Уж больно старался человек.
- Что случилось? - спросила Глэдис.
- Так, просто настроение хорошее, - улыбнулся я. - Дух фиесты заразителен. Идемте, подберем вам места получше.
Мы влились в толпу, которая втискивалась в одну из дверей. Внутри в два ряда выстроились банкетные столы, между которыми оставался узенький проход. В проходе бестолково суетились официанты и курьеры, пытавшиеся рассадить гостей поудобнее. Впрочем, это было явным преувеличением, потому что люди лепились друг к другу, как сельди в бочке.
Я успел ухватить Глэдис за локоть, когда гигантская воронка людского водоворота уже начала втягивать её, и усадил её и Эсму на вполне пристойные места спиной к проходу.
За нами проскочили Фред Стейли, миссис Фартинг, Джордж Дарнли с супругой, Альберт Фитч и Элла с Дорис - все оживленно гоготали и на ходу выделывали танцевальные па.
Фред Стейли бесцеремонно шлепнулся на скамью рядом с Глэдис и пребольно вмазался коленом по ножке стола, прикрытой длинной скатертью. Да, сегодня был явно не его день.
Много видавшие своды старой маслобойни огласил дикий вопль.
- Ничего страшного, мистер Стейли, - посочувствовала Глэдис. - Давайте я разотру её.
- Ой, ну и давка, - простонал Альберт Фитч.
Я прекрасно понимал беднягу - плотно стиснутый между высоченным Фредом Стейли и могучей Эллой Харботл, он, казалось, вот-вот вообще исчезнет из вида.
- Ничего, мистер Фитч, - утешил я. - Зато вы можете от души напиться шампанского. Вот эта бутылка, например, целиком для вас.
Я протянул ему одну из тысячи пузатых бутылок, выстроившихся на столе, как солдаты игрушечной армии.
- "Коза-Плонк" урожая 1972 года, - прочитал я. - Прелестная шипучка.
Я откупорил ему бутылку, но вместо ожидаемого громкого хлопка послышалось только змеиное шипение. Альберт поморщился. Я наполнил ему бокал.
- Вот попробуйте. Оно поднимет вам настроение.
Фитч пригубил бокал и скорчил гримасу.
- Как вы сказали - прелестная шипучка? По-моему, это скорее - позорная вонючка.
- Уймись, Альберт, - накинулась на него Элла. - Чего ты ещё ожидал за свои два фунта - "Вдову Клико" что ли?
В это мгновение нас буквально затопил поток вновь нахлынувших туристов, целая орда которых, нестройно горланя, ворвалась в битком набитый зал. Возглавлял варварское нашествие знакомый мне курьер "Мидас Турз" Кейт Бил, жилистый плюгавенький человечек с неожиданно могучим басом. Взгромоздясь на скамью, он зычно выкрикнул:
- Объявляю всеобщую попойку! Набрасывайтесь на шампанское, друзья! Все задарма! Пейте, сколько влезет, потом ещё принесут. И учтите: если вы не прикончите все бутылки, что красуются на этом столе, то я проиграю пари фирме "Голд Хок Турз". Я поспорил с их курьером, что мои ребята перепьют его банду. Что скажете - обставим их?
- Д-дааааа! - раздался выкрик восьмидесяти глоток.
И началось такое, что всем чертям стало жарко. Со всех сторон неслось шипение и бульканье, слышались громкие тосты. Бил еле успевал оттаскивать опустевшие бутылки, заменяя их непочатыми.
В довершение беды, в зал переместились трубадуры. "Гранаду" они играли и выли так громко, будто им платили за количество децибел. Чтобы сосед вас услышал, приходилось орать ему прямо в ухо. По воздуху летала еда. Горячие картофелины падали на пол, а ноги сновавших взад-вперед курьеров и официантов тут же превращали их в пюре.
Кто-то из обслуги прохаживался вдоль рядов со здоровенной винной флягой, подстрекая подвыпивших гостей ловить ртом струю вина с довольно изрядной высоты. Как ни странно, на подначку клевали многие. Достаточно чуть-чуть завести группу - и даже самые благопристойные люди начинают вести себя, как отъявленные забулдыги с лужеными глотками.
То тут, то там гости пили шампанское, постепенно поднимая руку выше и выше и пытаясь ловить губами тонкую струйку. Некоторые кашляли, другие обливались; вино ручейками текло по головам, попадало на лицо, проникало за шиворот...
Я решил, что пора повидаться с Патриком, который сидел в соседнем зале.
- Я ненадолго отлучусь, ребята, - проорал я, выбираясь из-за стола. Если что понадобится, кричите.
Ха, в этом пандемониуме не услышали бы и иерихонскую трубу.
Выходя из зала, я носом к носу столкнулся с Диком Перри, одним из удачливых владельцев фермы. Дик - низкорослый человечек средних лет, внешностью и повадками напоминающий страхового агента, каковым вполне вероятно и был до совершения выгодной сделки. Он был в рубашке с короткими рукавами и в галстуке. Что бы ни случилось, Дик неизменно бывает при галстуке.
Узнав меня, он приветственно вскинул руку, пробормотал "Здорово, Расс" и обвел зал наметанным хозяйским взглядом.
- Недурно, недурно, - пробубнил он, прекрасно зная, что без банки вазелина не смог бы втиснуть сюда даже кошку.
- Маловато сегодня народу, Дик, - пожаловался я. - Тебе нужно щедрее тратиться на рекламу.
Дик ухмыльнулся и подмигнул мне.
Я выбрался на безлюдный двор. В свежем вечернем воздухе витали таинственные ароматы средневековой Испании. Чистое небо было усыпано яркими звездами. Прелестная ночь, подумал я. Ночь, предназначенная для любви. Какая жалость, что нужно делить её с полумиллионом любителей заложить за ворот. Вот бы рядом оказалась Донна... или Джин... или Руби...
Я невольно улыбнулся, припоминая Руби - начинающую художницу из Лондона, прилетевшую сюда всего на одну неделю в самом начале мая. Боже, какое счастье, что всего на неделю. Месяц общения с Руби - и урну с моим прахом пришлось бы пересылать домой самолетом. В-ва!
Впустив в легкие свежий воздух, я вошел в соседний зал и поморщился шум и гвалт здесь стояли ещё покруче.
Патрика я заприметил в дальнем углу. Он стоял и откупоривал бутылки со всей скоростью, на которую был способен. Я подкатил к нему и гаркнул прямо в ухо:
- Молился ли ты на ночь, Холмс? Готовься к смерти, предатель!
Он подскочил, как ужаленный.
- Расс, малыш, как я рад тебя видеть! Точнее - как ты мне безразличен! Хватай бутылку и помоги мне - мои бедняжки умирают от жажды.
- Я тебе помогу, гад, - пообещал я. - Кирпичом по башке! На сей раз ты меня достал...
- Что ты, Рассик, я же просто пошутил. Не принимай близко к сердцу...
- Я не о том, - перебил я, извлекая пробку из бутылки, которую он мне ловко всучил. - Потом, после тебя мне ещё раз позвонили в дверь и я, будучи уверен, что это снова ты, окатил из сифона нашего викария.
У Патрика даже челюсть отвисла.
- Что ты с ним сделал!
- Бедняга шлепнулся на задницу, мокрый с ног до головы. Хуже того - я ещё выскочил за дверь в чем мать родила...
Перестав изумляться, Патрик сперва пришел в ужас, а потом, полностью осознав случившееся, разразился диким хохотом. Он вел себя совершенно непристойно, приседая, закатывая глаза и хлопая себя по ляжкам.
- В жизни так не смеялся, - простонал наконец он, утирая слезы. Господи, и что ты натворил...
- Я сам себя уволил, вот что.
- Поделом тебе, не будешь якшаться с этими святошами. Окажись на его месте отец Кинкейд из моего прихода, он бы попросил тебя плеснуть в него стаканчиком виски впридачу к содовой.
- Как бы то ни было, викарий отбыл в страшном гневе. Должно быть, прямиком отправился в Пальму, к Уолтеру Пейну. С минуты на минуту я жду его звонка с требованием выметаться отсюда.
- Пейн улетел в Лондон на три дня. Я сегодня днем заезжал в контору. Может, тебе стоит сгонять к викарию и объяснить...
- Непременно сгоняю.
- И - не волнуйся. Никто тебя в разгар сезона не уволит. Тем более, что такие замечательные курьеры на дороге не валяются.
- Не утешай меня...
- Послушай, - он придвинулся ко мне вплотную. - У меня есть замечательные новости! Сегодня днем прилетели четыре самых потрясающих телки, которых ты когда-либо видел за всю свою праздную и никчемную жизнь. Грандиозные девки! Они сейчас в "Марбелье" - принимают душ и наводят марафет. Я договорился, что по окончании этой бодяги мы устроим у меня маленький междусобойчик. На тебя рассчитывать? Я пригласил ещё Кена Плейстоу и Дики Берджесса из Пальмы, чтобы нас было восемь. Девчонки пробудут здесь всего пару дней - они хотят объехать Мальорку, Менорку и Ивису, - и мы не должны ударить в грязь лицом.