Оле Швилкиной посвящается
Как-то не всегда понимаешь что рядом есть друг. Еще хуже вдруг осознать что друг то был. Это когда вечером некому позвонить чтобы рассказать о сокровенном, о том, что никто больше не поймет! И завтра тоже некому позвонить.... Есть семья, дети, успешная работа, а друга уже нет.
Мы вместе учились в Университете, на одном курсе. И мы обе веселой студенческой беспечности предпочли гранит науки. У нас у обеих был «крутой спорт» в центральных секциях, в Лужниках, это вам ни хухры-мухры! А вот на веселую тусню не успевали. Но все было так «правильно и целеустремленно» как в пионерских книжках.
Потом были сумасшедшие 90-е. Рушились стереотипы, планы, мечты таяли, аспирансткая стипендия была меньше проездного. По мере того как испарялась аспирансткая стипендия испарялись и аспиранты и их руководители. Кто куда мог. Работодателям больше не нужны были чистые математики, а уже девочки вообще были никому не нужны. Исчез комсомол и растаяли комсомольские идеалы. У меня было такое впечатление что родная «Альма-матерь» обрастает мелким бизнесом как плесенью. Мечта посвятить свою жизнь науки даже не то, чтобы разбилась о голод, она обрушилась с треском как берлинская стена с крушением старого мира.
Пришлось опять начинать все сначала.
А потом у меня наконец-то «пошло». Пошла карьера, стала складываться, новая уже, специальность и я не могла пожаловаться, что мне нечего есть. И тогда я позвала Олю. И наш успех был общим, потому что он был создан вместе. Потому что вместе мы разбирались там, где я бы одна не потянула. Потому что вместе «добивали» поздно вечером то, что непременно надо доделать сейчас. Потому что я всегда знала, что у меня есть надежный тыл, она меня подстрахует.
Даже наших первых детей получилось, что мы родили в один год. Я чуть-чуть раньше. И опять она меня подстраховывала, а не я ее.
А вот когда я родила вторую дочку, - у Оли нашли рак. И это у Оли, такой сильной, такой спортивной: не пила, не курила, лазила по горам - ну как же так! Откуда??? Никто не верил, даже она сама, и продолжала свой горный туризм назло всем.
И все, как назло, одно к одному: не сразу поставили диагноз, и эта дурацкая вера в травки-бабки. А время капает-капает... Потом эти поиски лучшего места, лучшего врача, тут не то, там не те.. Оля: «Я еще хочу в Крым сьездить на туристический сьезд, а вот потом сразу!»... а время идет...
О том, как прошла операция, мне рассказал Олин муж - врачи разрезали, вздохнули и опять зашили. Слишком далеко все зашло. И еще несколько месяцев угасания.
Я была двумя детьми, младшая еще совсем маленькая, еще и работа. Да, у меня муж, и даже няня, но суета-суета. Я могла ей только звонить, рассказывать про разные методы лечения, про важность настроя, про йогу. Я думала, что могу увлечь кого угодно и куда угодно! Я думала - все знаю, могу убедить... Да, выживает один из миллиона, но ведь ты и есть одна из миллиона!!! Это же про тебя! Борись! Я знаю ты можешь! Вот, смотри, какие бывают истории! Оля слушала и говорила, да, да, все верно, мне так стыдно, что я совсем не борюсь, а просто смотрю фильмы. А что ты ешь? Ты знаешь, что есть продукты, побеждающие рак? Я люблю сырки, желудок мало что принимает... Ты же никогда не ела такую еду!!! Да, раньше никогда.... Друзья чинили ей интернет, чтобы она могла смотреть свои фильмы и таскали деликатесы...
Она наконец-то не держала диету, не бегала, не работала с утра до ночи, она жила этот год в свое удовольствие, насколько это было еще возможно...
В какой-то момент и у меня опустились руки и я перестала давить и уговаривать. Оля улыбается, все хорошо, не волнуйся. Я принять это никак не могла, я чувствовала всеми косточками, что Оля уже где-то не с нами... И я до сих пор не знаю, сделала ли я для своей подруги все, что могла; имела ли я право сдаваться...
В то осеннее утро сначала мне позвонил муж. Оли больше нет, сегодня утром.... я была в командировке, далеко, но мне показалось что Оля сейчас рядом со мной, прощается. Я закрываю глаза и вижу, как она улыбается. Я могу протянуть руку и потрогать ее. Я открываю глаза - серый стол, белые жалюзи, компьютер, ежедневник... мгновенное желание - рвануть в аэропорт?... - серый стол, белые жалюзи, компьютер , ежедневник... чай от коллеги, слова сочувствия... «любить надо живых, ей это уже не надо» Да, конечно, вы правы...
А друзья позвонили с кладбища. Почему ты не здесь? Я далеко, за тысячу километров отсюда, у меня проект, я не могу уехать... Ааааа... а мы думали, может, ты не знаешь!
Я знаю! Но ничего уже поделать не могу.