Пролог
В этом году весна в предместье Лондона в «Фиджеральд Парке» началась на редкость раньше обычного. Яркое солнце торопилось растопить снег на крышах замка и на его каменных, толстых, серых стенах. Вода с журчанием обильно стекала во двор, где образовывались лужи. По ним с радостью бегала мелкая ребятня. Лишь один мальчик лет пяти грустно наблюдал за ними в окно. Резвиться сегодня с ними у него не было ни малейшего желания. Детским сердцем овладели печаль и страх. Оно предчувствовало надвигающуюся беду.
Еще вчера сын графа Филиппа Фиджеральда весело играл с детьми прислуги на заднем дворе замка. Каждый вечер он приводил в ужас кормилицу своим внешним видом. Одежда из раза в раз была мокрая и грязная, лицо и руки тоже были щедро перепачканы. Но серо — зеленые глаза светились от счастья. Всё так и было до нынешнего утра.
Три дня назад жена графа Адэлла разрешилась от бремени очень маленькой девочкой. Ребёнок был очень слаб и повитуха предупредила Филиппа, что Господь может забрать на небеса невинную душу в любой момент. Мужчина немного опечалился, но все же надеялся на лучший исход. Он старался гнать от себя грустные мысли. Лекари непременно осмотрят дитя и найдут способ спасти её. Если это произойдёт, то дочери графа Фиджеральда будет дано имя — Исабель. Так звали покойную мать Филиппа. У Фиджеральдов было принято называть дочерей именем бабушек по отцовской линии. Маленький Льюис когда нибудь вырастет и непременно женится. И если небо дарует ему дочь, то он тоже назовёт её именем своей матери — Адэллой. Так уж повелось в их семье с давних времён. С выбором имён для дочерей проблем не было. Гораздо сложней было выбрать имя для сына. Особенно если это был первенец. Обычно решение принималось на семейном мужском совете. Но Филипп очень любил свою жену и пренебрёг данной традицией, позволив ей самой выбрать имя для их первого ребёнка. Адэлла назвала малыша Льюисом, в честь своего отважного деда, тем самым нарушив давнюю традицию. Мать безумно любила мальчика и тот отвечал ей тем же. Не смотря на правила и обычаи, первые три года первенец Фиджеральдов жил в покоях матери. Адэлла кормила его грудью, что тоже противоречило обычаям тех времен. Филиппу оставалось только смириться, ведь жена и слушать не хотела о том, что это всё против правил. Только потом, по прошествии нескольких лет, граф поймёт, что таким образом молодая графиня пыталась как можно дольше избегать интимной близости с мужем. Она боялась не оправиться от следующих родов. Ведь рождение Льюиса чуть не стоило молодой женщине жизни. Но время лечит. Постепенно прошли и эти страхи.
Стоило только Льюису отметить свой третий день рождение, как всё переменилось. Этим же вечером Филипп взял сына за руку и отвёл в его новые покои. Мальчик был очень расстроен. Как же так? Он всегда был рядом с матерью, засыпал в её кровати под тихую колыбельную. Теперь у него будут свои покои с прислугой. Будь Льюис старше, он бы непременно оценил подобные изменения, но трёхлетнему мальчику было больно и обидно. В тот самый вечер он впервые очень обиделся на своего отца. Тот вёл мальчика за руку и радостно рассказывал, как хорошо жить в отдельных комнатах. Что он уже взрослый и так положено. Отец не мог скрыть своего счастья, что теперь путь в спальню жены свободен, а по щекам трёхлетнего мальчугана катились горькие слёзы. В ту ночь он так и не сомкнул глаз. Детское сердце разрывалось от боли и обиды.
Прошло немного времени и всё встало на свои места. Сынишка графа привык к своему новому положению. Филипп наконец то сполна получил ласку и нежность от своей драгоценной супруги. Они ожидали второго ребенка. Адэлла порой поглаживала живот и задумчиво говорила:
- Дай Бог, всё будет хорошо. - эти слова часто слышал Льюис и они его почему то очень пугали, но он всё равно старался верить, что всё будет хорошо.
Позже оказалось, что не в этот раз. У небес по видимому были свои планы. Филипп не смог сдержать слёз, когда утром у графини началось сильное кровотечение и через час врач констатировал, что ребенок был слишком слаб и ему не суждено было родиться в срок. Граф всю ночь простоял на коленях у алтаря в часовне, он молился Господу. Просил простить ему все прегрешения и зарёкся, что больше никогда не прикоснётся ни к одной женщине, кроме его драгоценной супруги. Даже если ему придётся ждать ещё три долгих нескончаемых года. Он искренне верил, что это было наказание божье за то, что он не смог смирить свою плоть и поддался соблазну в лице молоденькой служанки. Больше он себе подобного никогда не позволит. Эта девица сегодня же будет отправлена в монастырь. Он так решил.
Льюис тоже плакал, когда кормилица ему сказала, что сегодня они с мамой не поедут в Лондон на ярмарку, как ему обещали несколько дней назад. Она рассказала маленькому господину, что братика или сестрёнку, которых он так ждал, забрал на небеса Господь. И мама теперь очень болеет. Льюис молился всю ночь в своих покоях. Он просил Бога не забирать у него мамочку и он никогда больше не станет её расстраивать. И случилось чудо. Графиня Фиджеральд быстро пошла на поправку. Радости Филиппа и его сына не было предела. Оба они хорошо помнили, что пообещали Всевышнему и верили, что теперь он обязательно исполнит их желание.