На такие слова никто не смог подобрать возражения.
И вот сейчас, сидя у колоннады одного из портиков на Марсовом поле, снова пытаюсь понять, как получилось, что я, будучи ребёнком, побил двух здоровых полицейских.
— Может весь этот мир — игра? Что-то вроде реал-РПГ одного из популярных нынче жанров фантастики. Тут есть уровни, инвентарь, очки развития и прочее. Это очень многое бы объяснило. Тогда что надо делать? А…вспомнил, как обычно поступали главные герои!
— Меню, меню! Открыть инвентарь, снаряжение! Очки развития! Система! Система! Уровни! Показать мой уровень! — давал я звуковые команды, но ничего не открывалось. Разозлившись, я начал орать чуть ли не в полный голос: «Уровень, покажи мой уровень! Система! Открой инвентарь!»
— Ты чего кричишь, мальчик? Какой ещё уровень и инвентарь? С тобой всё в порядке? — спросили меня две симпатичные девчонки в роскошных жёлтой и зелёной туниках.
Девушки были не одни, — их сопровождали рабы и ещё какая-то женщина, одетая неброско, судя по всему, служанка.
— Со мной всё хорошо. Благодарю за участие. Это я так тренирую свой голос перед будущими выступлениями.
Ответив так, невольно себя упрекнул: «Какие выступления? Что за дурь ты несёшь?» И, конечно же ожидаемо нарвался на следующий вопрос:
— И что это за выступления?
— Да так, тренируюсь стать политиком или поэтом.
Раздался смех…
— Политиком или поэтом? Какой-то странный выбор.
— Да, бросьте. Они стоят рядом. И те и другие всё время врут.
На этот раз засмеялись все, включая рабов.
— А прочитай какой-нибудь стих собственного сочинения!
— Легко. Я, по сути, уже поэт, мне осталось только стать политиком.
Это высказывание вновь вызвало всеобщие улыбки. Тем временем я собрался и громко продекламировал:
'Обеих вас я видел вместе —
И всю тебя узнал я в ней…
Та ж взоров тихость, нежность гласа,
Та ж прелесть утреннего часа,
Что веяла с главы твоей!..
И всё, как в зеркале волшебном,
Всё обозначилося вновь:
Минувших дней печаль и радость,
Твоя утраченная младость,
Моя погибшая любовь!..'
Девчонки молчали, прислуга молчала, рабы молчали, и даже пара зевак, болтающих в стороне, вдруг стихла.
— Это было очень красиво, — сказала девушка в зеленой тунике. Твои стихи даже лучше, чем у Гнея Невия (Гней Невий — известный древнеримский поэт). Как тебя зовут?
— Благодарю. Приятно слышать. Я сын патриция Луция Корнеллия, — Сулла, а вы?
— Я Юллила, а мою сестру звать Юлия. Мы дочери патриция Гая Юлия Цезаря.
— Очень приятно.
— Скажите, Сулла, а почему вы хотите стать политиком?
«Да не хочу я быть политиком, — просто тупо вырвалось, как и это стихотворение от Фёдора Тютчева» — думалось мне. Сам же ответил: «Плох тот солдат, кто не мечтает быть генералом». И вновь вокруг все засмеялись.
— Мы рады были познакомиться с будущим политиком, Сулла.
— Взаимно. Вы ещё непременно услышите обо мне…
Я шёл домой и всё думал: «Что это вообще было? Я что, флиртовал с малолетками? Да, они мои сверстницы. Юлилла, наверное, даже постарше будет. Ей, может, 13–14, а её сестре лет 12, хотя кто их точно знает. В моё время девушкам такой вопрос задавать нельзя, а тут ещё не разобрался во всех тонкостях. Но дело не в этом, кажется, я флиртовал. Глупость какая, — в прежней жизни за мной такого не наблюдалось. Осмелел я, что ли? Рим на меня как-то странно влияет. Хотя тут всё ненормально. Ещё и драка с легионерами…Так и не понял, что произошло. Ладно, выяснил, что этот мир — не игра, — не открываются тут никакие инвентари и уровни или я их просто не вижу. Один чёрт! Доказательств, что я в игре нет, — будем отталкиваться от данного факта. Зато точно есть другой факт, — моё умение драться. Если этот навык достался от моей последней игры Assassin’s Greed, то супер. Я — ниндзя! Всех, всех нагну! Да, прямо настроение поднялось. Жаль, правда, что тогда во что-нибудь магическое не играл. Вот думал же „Гарри Поттера“ начать! Сейчас бы плазменными шарами швырялся! Эх…Вот, теперь узнаю себя прошлого. Снова сделал и пожалел, — глупая привычка…»
В таверне, в укромном уголке Авл Туллий и Антигон сидели за ужином и вновь разбирали последнее дело. Приглушённый свет, отдалённые невнятные разговоры, а главное хорошее фалернское вино (крепкое белое вино в Древнем Риме, стоило в 4 раза дороже «обычного») весьма способствовало деловой беседе.
— Итак, Антигон. Этой ночью было ясно, что ничего толком не ясно. Понял только, что ты настоял дать Сулле 15 денариев. Сумма, конечно, не очень высокая, но всё же…Это мелкий пацан и его первое дело, где он всего лишь стоял на стрёме. Сулла работает в таверне за 7 денариев в месяц, а тут такое. Теперь мне, что каждый раз ему столько давать? Что другие будут говорить?