— Мирно расстаться? Допустим, уважаю твою смелость и честность. Готов пойти тебе навстречу, но сам понимаешь, так бросать коллегию нельзя. Тебе надо передать свои обязанности.
— Понимаю.
— Значит так. Обучи Фрикса. Он станет работать вместо тебя на кухне.
— Фрикс парень смышлёный. Сделаю.
— И ещё. Тебе надо будет выполнить заказ.
— Заказ? Мы же вроде только что всё обсудили…
— Обсудили, и я согласился отпустить тебя мирно.
— Тогда к чему опять заказ?
— А кто, по-твоему, его выполнит? Деньги уже переданы и сдавать обратно нельзя.
— Пусть на дело идёт Адамант.
— Он занят другим заказом.
— Мне Адамант такого не говорил.
— Если бы сказал, то нарушил мой приказ. Неужели ты считаешь, что о таких вещах можно свободно говорить.
— Нет, но…
— Вот и всё. Заказ был принят под тебя. Обучи Фрикса и сходи последний раз на дело. После этого ты будешь свободен и даю слово, что мы забудем о тебе.
— Проклятье! Что за дело?
— Надо устранить Массиву.
— Это вы сейчас говорите про нумидийского принца, который должен скоро выступать в Сенате? (Совет старейшин в Древнем Риме, один из высших органов власти; в эпоху республики руководил внешней политикой и военными кампаниями, финансами и государственным имуществом, осуществлял надзор за религиозными культами, контролировал деятельность магистратов).
— Да. Про него.
— Серьёзно? А может, тогда и консула заодно?
— Консула не надо.
— И как вы это представляете? Его охраняет даже не полиция и легионеры, а преторианцы (гвардейцы — телохранители, которые в эпоху Республики охраняли полководцев, а в следующий период императоров). Я видел их на прошлом празднике. Они полностью экипированы и имеют отличную подготовку. Этому принцу выделили, наверное, половину когорты (одно из главных тактических подразделений римской армии, численностью не менее 360 человек).
— Не знаю как, но это задание надо выполнить. Можешь нанять кого-нибудь себе в помощь, но только не из наших бойцов. Держи, тут 5 тысяч денариев. Как устранишь цель, то получишь столько же.
— И какой срок выполнения?
— Неделя. Тебе надо успеть до начала слушаний в Сенате.
— Слишком мало времени.
— Быстрее начнёшь, — быстрее закончишь.
— Ладно, возможно, пожалею, даже наверняка пожалею, но ладно…Это будет последний заказ?
— Последний. Договор?
— Договор.
Вышел из таверны слегка растерянным. Такого поворота я не ожидал. Может, зря согласился? Проклятье! Узнаю себя прежнего, — сделал и пожалел. Ввязался в какое-то политическое убийство. Этот принц наделал шуму в Риме. Ему охраны выделили, будто он консул какой-то. Даже я, не особо интересующийся политикой, и то о нём знал, и видел его. Этот товарищ ходит на все римские праздники, общается с патрициями…Разве власть потом не будет искать убийцу? Да они, наверное, весь город перевернут…Так, Олег успокойся, тьфу ты, я же Сулла. Да пофиг, один чёрт! У меня голова кругом идёт! Сволочи, какие же вы сволочи! Чёртов Рим! Да чтоб вас всех в аду бесы на сковороде зажарили!
Гай Марий упражнялся с гладиатором во дворе собственного дома. Бывший военачальник стремился поддерживать форму в любое свободное время. Деревянный меч и щит послушно реагировали на приказы хозяина. Удар, снова удар, — не выходит. Этот гладиатор быстр и одновременно силен. Ловко уклоняясь, он наносит лёгкие тычки нанимателю. «На сегодня хватит Спикулус. Продолжим завтра, в это же время», — крикнул хозяин и соперник, поклонившись, уходит прочь. «Тяжело даётся, возраст уже не тот, но бросать нельзя» — говорит про себя Гай Марий. В свои 47 лет он был крепок и не изменял привычкам. После упражнений Марий, как обычно, умылся и переоделся без помощи рабов. Сегодня он надел тогу из китайского шёлка, — в доме будут посторонние и надо выглядеть соответствующе. Придирчиво осмотрев себя в зеркале, Марий остался доволен, — пусть и начавший лысеть, полководец гордился своим крепким мускулистым телом. Причёска, конечно, неважная, но он и не Гай Юлий Цезарь, чтобы уделять ей столько времени…
Гай Марий родился в деревне Цереаты под Арпином, в южной части Лации. Его родители принадлежали к всадническому сословию (привилегированное сословие в Древнем Риме, которое первоначально представляло собой знать, сражавшуюся в кавалерии; в дальнейшем превратилось во вторую имущественную группу сословий после сенаторов). Возможности родителей позволяли дать сыну хорошее образование, но он по большей части оказался к нему равнодушен. Его нелюбовь книгам и незнание греческого языка вызывали насмешки ровесников. Но он быстро ставил на место любого голой силой. Неудивительным стал интерес молодого Мария к военной службе. В 17 лет юноша пошёл в армию и словно попал в свою стихию. Здесь для него всё было понятным и родным. Его восхищали римские легионы, которые двигались как единый механизм. Дисциплина, порядок, чёткие правила вдохновляли и одновременно делали жизнь понятной. Чувство причастности к мощи римских легионов было ни с чем не сравнимо. Попав под начало Сципиона Эмилиана, Гай Марий неплохо показал себя под Нуманцией, заслужив характеристику храброго и исполнительного командира. Правда, уже тогда обнаружились и некоторые его недостатки. Отсутствие творческого взгляда, следование шаблонам, излишнее упрямство ярко характеризовали выходца из Цереаты. Марий всегда действовал по строгим правилам и отказывался от поиска альтернатив. В непонятной ситуации он упрощал любую проблему до предела. Найдя что-то знакомое из того, чему обучился ранее от вышестоящих офицеров, всегда выбирал это решение. Впрочем, с учётом мощи римской армии, сметающей любого противника своей строгой дисциплиной, подобные черты личности никак не мешали молодому офицеру расти по служебной лестнице.