— А почему джакузи нормально не работает? Где пузыри и бурление?
— Чего? Какое ещё джакузи?
Опомнившись, пытаюсь отговориться:
— Да так, прочитал в какой-то книге, что где-то на Востоке есть ванны с пузырями.
— С пузырями? Не слышал. И как это делают?
— Вроде как струи воды смешивают с пузырями воздуха. Так появляются «газированные» водовороты.
— Чего только не придумают. Жаль в Риме такого нет, — сказал ближайший ко мне крепкий мужчина в возрасте.
— Тоже об этом подумал.
— А ведь я тебя парень, знаю. Ты — Сулла Корнеллий.
— Откуда знаете?
— Видел тебя на похоронах Луция Корнеллия. На Форуме ты произнёс просто невероятную речь.
— Спасибо. Было дело. А кто вы?
— Гай Марий. Я бы хотел с тобой поговорить. Давай после кальдария посидим в саду…
После ванны стою под душем. Из бронзовой трубы идёт тёплая вода, и я окончательно расслабляюсь. Казалось, с этим несильным потоком воды уходят и все мои заботы…
В саду сажусь на скамью рядом с мужчиной, желавшим переговорить.
— Я рад, что встретил тебя, Сулла. Давно хотел с тобой познакомиться.
— Да? Вроде обычный римский парень…
— Необычный… Долгое время я провёл, командуя римскими легионами в Дальней Испании, работал наместником и общался с тысячами людьми. И могу сказать точно, — почти все одинаковы.
— Как-то вы сурово оцениваете.
— Возможно. По долгу службы мне приходилось видеть в людях прежде всего тех, кто может выполнять определённую задачу. Но согласись, что, так или иначе, мы все стремимся показать себя среди подобных. Нет ничего важнее, чем добиться успеха в обществе и оставить след в истории.
— Вы говорите прямо как Аристотель.
— А кто он такой?
— Греческий философ, утверждавший, что человек — общественное животное.
— Общественное животное? Смотри-ка, попал прямо в цель. Он написал какую-то книгу?
— У него их много, но, думаю, вам понравится его «Политика».
— Интересно, такой молодой человек и уже знает философов…Признаться, давно ничего не читал. Мне по душе практика и настоящая жизнь. Но это не значит, что я не понимаю важности собственного развития. Просто делаю это коротким путём, привлекая на выполнение задач способных. Сейчас я рядовой политик, но настроен добиться большего…
— Довольно прагматичный подход.
— Зачем пытаться объять необъятное.
— Так, о чём вы хотели поговорить, Гай Марий?
— Скажи Сулла. Та речь на похоронах…Кто её составил?
— Я сам написал.
— Хм…А кто тебя учил выступать перед людьми?
— А что тут особенного?
— Ты вёл себя очень уверенно. Казалось, что выступает не молодой человек, а зрелый муж, прошедший долгую политическую карьеру.
— Сложно сказать, может быть это семейное. Всё-таки мой отец был чиновником, — слукавил я, не став говорить о своём опыте работы на государственной службе.
— Может…может…Скажи, Сулла, а что ты думаешь вообще о политическом устройстве Рима?
— Стараюсь не лезть в это дело.
— Почему же? У нас демократия, и каждый римский гражданин стремится активно проявить свою позицию.
— Бросьте, Гай Марий. Какая тут к Аиду, демократия? Все должности находятся в руках знати. Скорее можно утверждать, что в Риме олигархия. Группировки богатых людей конкурируют между собой за власть. Вся эта мишура с выборами необходима для эффективного контроля над массами.
— Ха…ха…ха…А ты имеешь на редкость ясное понимание политики.
— А вы думаете, почему мне не особо интересны все эти псевдовыборы. Всё равно простые граждане проголосуют так, как им велят это сделать их патроны.
— Возможно, но ведь обычные люди в большинстве своём неграмотны, а иногда попросту глупы. Знать может и должна направлять интересы общества.