Тяжело без интернета. Первые дни ещё ничего было, но теперь чуть очухался и сильно напрягает. В прошлой жизни просыпался и сразу лез в телефон. Потом целый день даже во время работы лазил по сети. И засыпал я всегда после просмотра очередной тонны роликов из YouTube Shorts. Сложно и я бы сказал весьма раздражающе находиться в информационном вакууме. Проклятье, я ведь даже читать не могу, а раньше постоянно читал фантастику! С меня хватит. Пойду решать проблему!
День был солнечный, а местные ребята-одногодки на улице снова во что-то играли. Им везёт, — они либо играют, либо ходят учиться.
— Эй, Сулла, иди к нам. Будем в «гладиаторов» играть.
Ну давай сыграем. Всё равно делать нечего. — ответил я.
Взяв деревянный меч у парней, сделал несколько пробных замахов.
— Будешь биться со мной, — сказал здоровенный сын обувщика Мирон.
Это меня заставило насторожиться. Прежний глуповатый Сулла не пользовался большим авторитетом, и его часто били. Правда, делали это так, чтобы он ничего не понимал. Предлагали какую-то игру, которая обычно должна была заканчиваться его побоями.
— Хорошо.
Мирон замахнулся палкой, но я мгновенно отбил его удар и сделал подсечку. Пацан с глупым видом развалился на земле. Осознав свой эпичный провал, он вскочил и с яростным криком налетел на меня. В этот миг время для меня словно остановилось, и я, не зная, что делать, на автомате врезал ему кулаком прямо в глаз. Тот буквально отлетел от меня как щепка и с огромным трудом пытался подняться. «Здоровый фонарь» парню обеспечен. Стоящие вокруг ребята были ошарашены. Только что их главного задиру отпинал какой-то блаженный.
— Ну ладно, пацаны, у меня дела ещё есть, — бросил я, решив ретироваться. Слава богу, меня никто даже не попытался остановить.
Идя по улице и внимательно осматривая окружение, мой мозг одновременно прокручивал произошедшее и говорил себе: «Кайф, не знал, что я так крут». В прошлой жизни я не занимался единоборствами, а был «ботаником», любящим почитать и поиграть. Частенько мне приходилось отхватывать от ребят во дворе. Надо ли сказать, что сейчас я чувствовал себя великолепно. Как отметили бы психологи: «Наконец закрыл гештальт» (незакрытый гештальт — это задуманные, но нереализованные намерения и дела, которые не завершены эмоционально, своего рода отложенные на потом чувства и переживания). Я шёл и улыбался. День начался неплохо.
Цель моего сегодняшнего пути была очерчена уже дня три назад, после того, как я увидел одну из начальных римских школ. Впрочем, назвать это заведение школой можно было с большой натяжкой. Школ в Риме хоть и было достаточно, но что такое стандарты и качество образования там явно не знали. Как мне сказали на моей работе, школу мог открыть любой желающий, и никакого разрешения для этого не требовалось. Государство в обучение не вмешивалось, и родители должны были сами смотреть, какому учителю они доверяют своих детей. Учитель грамоты особым уважением в обществе не пользовался. Общее мнение заключалось в том, что это какой-нибудь бедняк и неудачник, который не нашёл себе места в жизни лучше, чем обучать мелюзгу грамоте. Ему даже «учителем» («профессором» по-латыни) не разрешали себя именовать. Он был школьным надзирателем. Другое дело учителя средней или высшей школы. У тех и доход был более серьёзным, да и привилегии некоторые имелись.
Честно говоря, нелестное мнение общества о римской начальной школе с сегодняшнего дня я теперь тоже буду поддерживать. Знакомство с учебным заведением состоялось после беседы со школьным надзирателем, Титом Сервием.
— Добрый день! Меня зовут Сулла. Я сын Луция Корнеллия. Хотел бы у вас учиться.
— А где сам отец? И почему в таком возрасте? Ко мне приходят в 7 лет, а в 12 уже заканчивают. Кроме того, учебный год начинается в марте, а сейчас лето. С конца июля до середины октября в школе будут каникулярии (каникулы).
— Отец занят. К тому же я сам себя обеспечиваю и могу посещать в школу не каждый день.
— Как это? Ученики ходят на уроки ежедневно. У нас и занятия платные.
— Господин Тит Сервий, уверяю вас, я очень способный. Мне достаточно будет индивидуальных уроков. Ваш труд будет оплачен.
— Так, юноша. Обед закончился. Сейчас начнётся занятие. Можете посидеть пока в сторонке. После урока мы договорим.