Тевтобод и его таны были растеряны. Непонятно, что делать? Нельзя же оставлять римлян у себя в тылу! Осада тоже невозможна. У них просто нет для этого необходимых припасов. После ещё одного неудачного штурма тевтоны окончательно потеряли надежду на взятие вражеского лагеря. Германцы сняли осаду и двинулись колоннами к Массилии, решив как следует отыграться на мирных жителях.
Едва последняя повозка варваров скрылась из виду, как Сулла вывел из лагеря все шесть легионов, оставив лишь обоз и пару когорт охраны. Быстрым шагом, дисциплинировано, и без лишнего шума легионы всего лишь с суточным сухпайком незаметно обогнули противника. Поскольку им не надо было тянуть за собой множество повозок, то они шли прямо по бездорожью и оказались первыми на нужной позиции.
Когда десятки тысяч воинов, ведомых Тевтободом, увидели новый римский лагерь, то на время перестали понимать, что происходит.
— Да вы издеваетесь! Скоты! Какие же они скоты! — закричал не своим голосом германский вождь, осознав, что перед ним стоят прежние римляне. — В этот раз у них слабый лагерь. Надо поспешить и нанести им удар!
Неорганизованные, разъярённые толпы варваров кинулись на виднеющийся лагерь. Едва германцы пошли атаку, как неожиданно римляне вышли из укреплений и пошли на встречу. — Тем хуже для этих свиней! — успел выкрикнуть Тевтобод. Дикари натолкнулись на стену щитов, началась рубка. — Вперёд! Раздавим скотов! — кричали германские таны. Бой ожесточился до предела! Но тут раздались ошеломлённые крики сзади. Два легиона римлян, шедшие по пятам за варварами, ударили с тыла. Началась ужасная резня. Войско германцев было уничтожено полностью. Затем захвачен и огромный беззащитный вражеский обоз. Были получены продовольствие, оружие, а также взяты в плен десятки тысяч тевтонок и их детей…
После убедительной победы легат Марк Эмилий Скавр был послан в Сенат с рапортом об успехах.
— Не медли, — напутствовал его консул.
Скавр и не собирался медлить. Во время последнего боя он умудрился проблеваться и даже упасть два раза в обморок. Натерпевшись ужасного страха, легат решил навсегда завязать с военной карьерой, пусть даже вопреки мнению отца. До Рима он добрался за неделю…
На срочно собранном заседании Сената было зачтено письмо следующего содержания:
«Я, Квинт Лутаций Катулл, младший консул, считаю своим долгом незамедлительно довести до сведения Сената и Народа Рима, что в этот день на поле у Родануса легионы под моим командованием разбили полчища тевтонов. Убито девяносто восемь тысяч тевтонов. Захвачено тридцать тысяч повозок, сорок тысяч лошадей и две тысячи голов скота. Я распорядился, чтобы вся добыча, включая средства от продажи пленников, была по справедливости распределена среди моих легионеров. Да славится Рим!»
Рим торжествовал! Улицы наполнились плачущими от восторга и радости, обнимающимися людьми. В этот момент истинную подоплёку событий знала лишь элита. Утаить произошедшие было невозможно. Консул Катулл, понимая, что победителей не судят, резко пересмотрел свою позицию. Осознавая, что против него взбунтовали все офицеры, за исключением неопытного и полностью опозорившегося Марка Эмилия Скавра, он решил пойти с Суллой на мировую. «Если объявить всю победившую армию мятежниками, то моей карьере придёт конец» — именно эта мысль легла в основу его дальнейших рассуждений.
Огромной массой шли кимвры под предводительством Бойорикса и Геторикса. Дойдя до того места, где Энус вытекает из Данубиса, они расстались. Бойорикс повернул на юг — вниз по Энусу. Пройдя бурным потоком через альпийские земли бреннов, они хлынули в Италийскую Галлию. В конце июля кимвры добрались до реки Афесис в месте её соединения с Исаркусом. Здесь, на великолепных альпийских лугах, они устроили себе небольшую передышку. Тут же их обнаружили лазутчики Гая Мария.
Узнав о близости врага, полководец отдал распоряжение двигаться навстречу к противнику. Он был самим собой, привыкнув действовать прямо и безжалостно. Обнаружив шедшего к нему врага, Бойорикс был изумлён. Противника в разы меньше, но тот имеет наглость приближаться атакующим строем. Немедленно отдан приказ идти навстречу легионам. Столкновение противников было страшное. Пользуясь огромным превосходством в коннице, германцы стали буквально разламывать фланги римлян. В этот момент твердолобый Гай Марий, так привыкший действовать по шаблону, внезапно понял, что германцы — это не испанцы и даже не нумидийцы. Враг бьётся умело и яростно, а он начинает проигрывать. Раздражённо Марий отдаёт приказ на отступление и переход в оборонительный порядок. Но куда отступать? Враг не думает останавливаться и продолжает вырезать легионеров, охватывая их уже в полукольцо. — Какого Аида! Это демоны, а не люди! — вскричал консул, вскочив на коня. С десятком верных телохранителей он пробивается через узкий свободный коридор и мчится с поля боя прочь. Позади ему слышатся предсмертные крики забиваемых, словно скот, римских солдат…