Проходит немного времени — и Попов выступает на зеленом поле Центрального стадиона имени В. И. Ленина. В большой цирковой программе для ста тысяч зрителей он показывает свою новую репризу «Бумеранг», посвященную запуску первых советских спутников Земли. До сих пор в артистической комнате Олега на видном месте висит этот летающий винт как память об одной из самых актуальных его реприз, которой артист откликнулся на победу советской науки и техники в космосе.
Вслед за успешным представлением в Лужниках был организован «Праздник цирка» на стадионе «Динамо*. Это была очень большая сборная цирковая программа, поставленная режиссерами М. Местечкиным и Е. Рябчуковым. Попов выступал в ней вместе с клоунами Ю. Ни-
кулиным, М. Шуйдиным, А. Асадчевым, А. Будницким и Я. Шехтманом. Постановщики хорошо использовали возможности стадиона.
Над стадионом показывался вертолет. Ревя моторами, он медленно снижался над центром поля и повисал метрах в пятидесяти над землей. Из освещенной прожекторами кабины вертолета опускалась на канатах трапеция с гимнастами Н. и В. Быковыми. Бесстрашные артисты проделывали смелые трюки на большой даже для цирковых масштабов высоте.
Но вот номер окончен. Артисты по длинному канату спускаются на землю, а вертолет набирает высоту и выбрасывает парашютный десант. Это всего лишь куклы, но на поле стадиона эти куклы незаметно для зрителей превращаются в живых клоунов, которые бегут к площадке для выступлений. Это Олег Попов, Юрий Никулин и Михаил Шуйдин. Они рассказывают зрителям о своем «путешествии» на Луну, где они осматривали лунные цирки. Но поскольку цирковой сезон на Луне еще не начался, то они считают лучшим местом для проведения «Праздника цирка» стадион «Динамо». Клоуны показывают ряд интермедий и в финале представления — клоунаду «Бега», пародию на состязания на ипподроме. В этой клоунаде участники «соревновались» не только на жокейских дрожках, но и на дачных качалках. Скакали на конях и на пони, а финальный, решающий заезд был совершен на свиньях. В заключение праздника Олег Попов выкатывал на поле большую пушку и по команде «огонь!» стрелял в зрителей... зарядом конфетти.
Тысяча девятьсот пятьдесят девятый год. С манежа звучали новые репризы, которые рождало время. Попов выходил из-за кулис, держа под мышкой собачку и кролика.
— Откуда вы, Олег? — спрашивали его.
— В гости ходил с приятелями,— отвечал он.
— В гости? По какому случаю?
— А мы поздравляли их родственников,— благодушно говорил Олег, показывая на животных.
— С чем же?
— С благополучным возвращением из космоса!— торжественно и вместе с тем мягко и с теплым юмором пояснял Попов.
Но время требовало и иных реприз. В один из летних дней, когда в Москве была открыта американская выставка, артист вышел на манеж с большой гипсовой скульптурой обнаженной девушки. На вопрос, куда он направляется, клоун отвечал:
— В Музей изящных искусств. Хочу подарить им эту скульптуру.
— А кого она изображает? — спрашивал инспектор манежа.
— Это моя бабушка в 1859 году,— отвечал Олег.
— Прекрасная работа! — оценивал инспектор.
— Стиль Ренессанс.
— И ни одной трещинки! — восхищался тот.
— Ни одной,— соглашался Олег.— Я с ней обращаюсь очень осторожно!
И, нежно гладя скульптуру, падал. Статуя разбивалась на куски. От нее оставался лишь остов из проволоки...
— Все,— растерянно заявлял Олег.— Теперь ее не примут.
— Конечно, — подтверждал инспектор.
Огорченный Попов, машинально скручивая проволоку
остова, придавал ей причудливые линии, и внезапно лицо его расцветало.
— Примут! Примут! — кричал он.— Вы видите, что получилось?
— Что же это? — не понимал инспектор.
— Портрет моей бабушки в 1959 году!
— Что же это за стиль?
— Стиль-утиль! — радостно кричал Олег и бежал со «скульптурой» к выходу.
— Куда же вы ее несете?
— На американскую выставку! — пояснял клоун на прощание.
И зрители, смеясь, соглашались с ним. На этой выставке ведь демонстрировались подобные «скульптуры», представляющие современное абстрактное искусство. Сатирический удар попадал в цель.
Свои сценические шутки Олег Попов далеко не всегда играет один. У него есть партнеры, хорошо известные зрителям. Первый из них — Аркадий Будницкий, низенький плотный человечек с характером, во многом проти-
64 воположным характеру Олега. Флегматичный и невозмутимый, он остается таким даже тогда, когда очень торопится. Этот контраст между действием и действующим лицом всегда смешон.
Но еще лучше «играет» контраст между Будницким и Поповым. В репризе «Автомат» Олег показывал машину для продажи бутербродов и напитков. Автомат был очень красив и, что самое главное, действовал не только когда в него опускали металлические деньги, но и бумажные, а также давал сдачу, правда, иногда не доливал лимонад или недодавал сдачу. В таких случаях очень хорошее действие на него производил удар ноги Попова, после чего машина начинала работать идеально. Когда же клоуна спрашивали: «На чем ваш автомат работает?» — тот отвечал: «На зарплате», откидывал кожух автомата, и все видели флегматичное лицо спрятанного Будницкого. В этом контрасте между хитрым Олегом и его невозмутимым партнером была своя логика, ибо с одной стороны здесь выступал демонстратор-разоблачитель, а с другой — безразличный ко всему продавец, лицо которого выражало одну мысль: «Где бы ни работать, лишь бы деньги получать». Так Будницкий помогал Попову создавать сатирический образ.
Александр Асадчев, молодой выпускник Центральной студии циркового искусства, начал ассистировать Попову недавно, в 1960 году. Однако за короткое время он успел выступить партнером Олега в московской программе «Встреча друзей» и на длительных гастролях в ФРГ. За время выступлений с Поповым Асадчев нашел свой клоунский образ — это очень старательный паренек, все время попадающий «не в ногу». При своем городском облике этот паренек по-деревенски неуклюж и неловок.
Очень любопытен еще один персонаж интермедий Олега Попова — это забулдыга и чудак, которого играет Яков Шехтман. Со своим полным лицом артист очень годится на женские роли. В клоунаде «Машина» он играет тетушку, которая спешит на вокзал. Очень смешон Шехтман в лиловом длинном платье и в огромном парике. Размашистые мужские движения, которые он не может скрыть, всегда вызывают смех. Шехтман — хороший актер. Он играет без грима, но мимика его по-цирковому выразительна.
У Шехтмана есть еще одна интересная способность, которую он использует в репризах. Попов и Шехтман играют врача и больного. Врач (Попов) подозревает, что больной (Шехтман) — симулянт. Попов просит Шехтмана открыть рот и сказать: «A-а!» После того как «больной» дыхнул на него, врач вынимает огурец и закусывает. Казалось бы, все ясно. Но как наглядно доказать, что его клиент не болен, а пьян? Олег берет факел, просит Шехтмана еще раз сказать: «А-а!» — и подносит факел к его рту. Изо рта Шехтмана вырывается столб пламени, и весь зал видит, что мнимый больной просто обыкновенный пропойца. Эта факирская способность артиста напоминает старые буффонадные трюки. Но в игре реалистического актера она еще более интересна своей неожиданностью, эксцентрическим разрешением конфликта.
* * *
К 1960 году работа Олега Попова стала очень напряженной. Популярность артиста среди советских зрителей еще более возросла. В течение трех лет, отказавшись от очередных отпусков, он гастролирует по Советскому Союзу и за границей.
Зимой 1961 года Попов с группой советских артистов выезжает на гастроли в ФРГ и Голландию. В течение долгих шести месяцев вдали от родины советские артисты живут теми событиями, которые волнуют всю страну,— полет Юрия Гагарина, новая Программа партии, успехи покорителей целины.