Впрочем, и все «дочерние» предприятия, которые Комитетом создавались, отлаживались и передавались в отраслевые министерства, были не менее «прибыльными», тот же котельный завод в Красном Холме как раз в апреле поставил на стройку новой электростанции пятидесятый «дровяной» котел под турбогенератор в двадцать два мегаватта. То есть один-единственный завод с менее чем тысячью рабочих дал стране за пару лет тысячу сто мегаватт электрической мощности! Ну да, не один он столько дал, три завода еще турбины для этих электростанций изготовили, а другие три – генераторы. И очень много прочих предприятий изготовили кучу дополнительного, но абсолютно необходимого оборудования – но ядром всех этих электростанций стали как раз краснохолмские котлы, вообще не потребляющие «традиционное» топливо!
И подобных «перспективных разработок» Комитет вел настолько много, что все их и отследить было невозможно. Собственно, поэтому Николай Семенович их и не отслеживал: он был убежден, что прибыль в том или ином виде от любого проекта Комитета рано или поздно появится (причем скорее всего именно рано), а что там будут производить конкретно – об этом будет не поздно узнать и когда это производство заработает, ведь Светик не будет же прятать произведенное в каких-то своих тайных закромах? Обязательно притащит и покажет, что она на этот раз придумала. Или не она, а кто-то из ее специалистов: хотя в Комитете и ходили слухи, что все там придумывает именно Светлана Владимировна, Николай Семенович точно знал, что в большей части разработок Комитета она разбиралась чуть ли не меньше, чем вахтеры у входа в здание. Впрочем, там и вахтеры тоже были далеко не самые простые…
Подготовка к пуску сразу двух автомобильных заводов отнимала кучу ресурсов Комитета и кучу моего личного времени – просто потому, что оба завода должны были продемонстрировать (в том числе и руководству страны), что же такое на самом деле представляют эти самые перспективные технологии. Пока что всего лишь на одном участке каждого завода, а в очень скором времени и на нескольких: станки с ЧПУ для моторных производств ожидались поставкой не раньше следующей весны и тут уж ничего с белорусами сделать было невозможно, они и в этот срок вряд ли могли уложиться. А вот роботы для сборочных конвейеров делались на «придворном» заводике КПТ, расположенном буквально «через дорогу» от здания Комитета, и теперь там изрядная часть инженеров буквально девала и ночевала.
Конечно, пока что роботы целиком автомобиль собрать были не в состоянии, но вот провести сборку и сварку кузова они уже были в принципе способны. Только пока лишь «в принципе»: по плану только на авторемонтный в Ряжске требовалось поставить чуть меньше сотни манипуляторов, а в металле удалось изготовить меньше двух десятков. Всего же на кузовные конвейеры предполагалось поставить порядка трех сотен роботов (это включая цеха покраски), и для полного укомплектования цехов роботы требовались пяти разных моделей – так что заводы готовились к пуску «в полуручном режиме», но и тут работы было просто невпроворот.
А самой сложной работой было составление программ, управляющих всеми этими роботами, и мне сильно повезло, что КПТ получил право приоритетного отбора выпускников институтов. А право организации новых предприятий (и институтов, только научных, а не учебных) у Комитета и изначально было. Так что по просьбе мужа был организован «Московский институт средств программирования вычислительной техники», который ему пришлось и возглавить – хотя он, когда об этом узнал, ругался почти неделю. Но я ему «поставила в пример» Челомея и Мясищева, которые «без отрыва от производства» руководили кафедрами в институтах, объяснила важность стоящих перед институтом задач и их объем – и он «предложение принял». Хотя на самом деле ему никто ничего и не предлагал, Николай Семенович просто издал приказ о его назначении и на этом дело закончилось.