И хотя «Саврасок» начали выпускать позднее, они уже делались в гораздо больших количествах, а с «Камами» вышел затык с поставщиками: я для машины «попросила» колеса ставить под широкопрофильные шины с металлокордом и их начали потихоньку делать в Ярославле. Но ярославские шинники пока нужных шин производили тысяч по пять в месяц…
Они могли бы и больше шин поставлять, но Комитету их оплачивать было нечем: машины-то не продавались! А я с ценой никак договориться не могла – так что двадцать третьего декабря я снова направила свои стопы к товарищу Пономаренко:
– Пантелеймон Кондратьевич, у меня к вам будет небольшая просьба: вы товарищей из Госкомцен как-то по партийной линии воспитайте, чтобы они утвердили мне ценник на «Каму». Потому что Комитет дальше содержать Благовещенский завод не в состоянии, и если завтра они цену не утвердят, то я первого января завод нахрен закрываю и станки распределяю по другим местам.
– А мне на тебя жалуются, говорят, что ты цены задираешь до безобразия. Ты же сколько хочешь за машину, сорок тысяч? Да столько ЗиМ стоил!
– Но «Кама»-то лучше ЗиМа! А у Комитета накладные повышенные, так что я и сороковник определила, наступив кованым сапогом на горло собственной жадности. И не потому я столько хочу, чтобы советского гражданина обобрать, а потому, что Комитету приходится очень много научных проектов финансировать. А раз у государства денег на такую науку нет, приходится как-то самой выкручиваться.
– А сколько у тебя там машин производится? Ну, в месяц?
– Пока только тысячу собираем, деньги появятся, можно будет выпуск и расширить немного.
– Ладно, можешь писать объявления в газеты, что с первого января твоя «Кама» пойдет в продажу по сорок тысяч. Разных писателей и актеров слегка обезжирить – тоже дело полезное. Но больше ко мне с такими запросами не приходи!
– С такими – точно не приду. И – спасибо!
В том, что Пантелеймон Кондратьевич свое обещание выполнит, у меня сомнений не было: госкомценовских чиновников он к ногтю прижмет. Но не было у меня сомнений и в том, что я нажила себе очередную кучку врагов. Впрочем, бизнес без врагов не бывает и к этому я привыкла. А не получить от врагов невосполнимого урона мне поможет Лена. А так же дед и Игнат… то есть товарищ Буров. И те, с кем они одну работу уже проделали – и в этом я тоже не сомневалась. Потому что дед мне все же рассказал, что же, собственно, они тогда сделали. И как…
Глава 24
Новый год мы отметили весело: по телевизору программа была очень интересная, «Голубой огонек» в двух частях. И в первой (до полуночи) на «Огоньке» давали прекрасный концерт, а после полуночи передача шла уже в «традиционном» виде, с гостями, сидящими за столиками. И я с огромным удовольствием смотрела на «сильно помолодевших» ведущих: Игоря Кириллова, Светлану Моргунову, Светлану Жильцову, всесоюзную «Тетю Валю» Леонтьеву – и на ранее мне незнакомую (хотя я о ней много слышала от того же деда) Нину Кондратову. Ну а дополнительное удовольствие я получала потому, что точно знала: вся передача была записана на разработанный в Комитете видеомагнитофон – то есть и я «была причастна».
Причем ведь на самом деле была причастна, я же инженерам рассказала, как его делать… в самых общих чертах, конечно – но в том числе и за это мне из Шаболовки еще тридцатого принесли (в подарок) две кассеты, на которых весь «Огонек» был уже записан. Но я об этом даже Сереже не сказала, терпела до последнего – и, оказалось, не зря: получать удовольствие среди родных и близких гораздо приятнее.
А уж получать его одновременно со всей страной… На самом деле все же не одновременно: в том же Петропавловске-Камчатском – в городе, где всегда полночь, «Огонек» показали еще в три часа по Московскому времени, и для этого туда кассеты доставили аж на мясищевском бомбардировщике. Точно на нем, между прочим я сама кассеты на Чкаловский аэродром отвозила: телевизионщики вовремя забыли оформить пропуск для своей машины на аэродром и попросили кассеты доставить того, у кого пропуск точно был – то есть у Комитета попросили: официально-то Комитет был «гражданской» конторой и туда для позвонить оказалось легче всего. Ну а я как раз относительно свободна была и лично решила шофером поработать, ну и отвезла коробки с кассетами в Щелково. Оттуда не только на Камчатку кассеты отправляли, еще во Владивосток – и этим бортом их доставили и в Хабаровск, и в Читу, и еще куда-то (точно не знаю куда, но на тот борт погрузили кассет десятка два, по паре комплектов на телестудию) – но вот в Петропавловск был отправлен «персональный бомбардировщик». И к его полету я ведь тоже оказалась «причастна»: туда самолет летел с двумя дозаправками, а систему сближения и стыковки самолетов с танкерами тоже мои инженеры делали…