– Товарищ Пономаренко, я меня возникла серьезная проблема.
– Не справляешься? А я ведь говорил…
– Справляюсь, и даже лучше, чем хотелось бы. Я тут краткие тезисы составила, если вам потом захочется, можно будет и в первичку углубиться – но уверена, что вы не захотите, потому что именно вам это вообще не нужно. А вопрос срочный, и касается безопасности не всего, конечно, Советского Союза, но очень значительных его областей. А чтобы зря времени не терять, я сразу дам вам некоторые пояснения.
– А нельзя сразу к выводам перейти?
– Можно. Вывод у нас получается один: есть высокий риск того, что атомная станция у нас скоро взорвется. Какая именно, заранее не скажу, а видно это вот отсюда. Смотрите: вот у нас график – плановый график – изготовления корпуса реактора.
– И что не так?
– А вот это – оплата выполненных работ по изготовлению корпуса.
– Что, многовато выплатили?
– И вы туда же! Нет, работы оплачены полностью и в соответствии со сметой. Но если посмотреть внимательно, то оплата проведена после приемки этих работ…
– И правильно, заранее платить за работу – так никто и не почешется ее в срок исполнить.
– И все вы так же считаете, но речь вообще не об этом. Работа – и ее приемка – завершена на одиннадцать дней раньше планового графика.
– Значит, план перевыполнен был? Так это хорошо, что тебя смущает-то?
– Вот этот график рассчитывали профессиональные специалисты-атомщики, и они указали, что испытания корпуса под давлением должно производится в течение минимум четырнадцати дней. Смотрим по графику платежей за этапы работ и видим: гидроиспытания длились всего двое суток. А специалисты считают, что разные там непровары и дефекты в металле могут проявиться… могут быть замечены только после двухнедельного выдерживания корпуса под давлением. То есть если дефекты есть, то их за два дня обнаружить даже теоретически невозможно! Я не хочу сказать, что дефекты обязательно имеются, рабочие вполне могли корпус и без дефектов изготовить. Больше того, вероятность того, что дефекты вообще проявятся, составляют процентов десять, не больше. Но сейчас мы имеем то, что с вероятностью в десять процентов корпус реактора просто может лопнуть! Ну, не корпус, а трубы разные, их в реакторе овердофига…
– Это сколько?
– Это очень много. И если авария произойдет, то мы не только потеряем полностью всю атомную станцию, там еще вокруг нее сотни квадратных километров подвергнутся радиационному заражению посильнее, чем у японцев в Хиросиме и Нагасаки вместе взятым было. У японцев урана было двадцать кил и семь плутония, а тут ведь тонны урана! И плутония наработаются через год уже десятки килограммов! Десять дней экономии на испытаниях и вероятные потери в десятки миллиардов – это как?
– Ты это не шутишь? В смысле, не запугиваешь?
– Насчет миллиардов – точно нет. Я пока только выборочно проверила, так вот: такой же подход был и при строительстве реакторов АБМ в Северске, и, боюсь, то же самое и дальше происходить будет: Ефим Павлович по старой привычке времен создания наших бомб все план перевыполнить стремится, а в работе с атомной энергией никакое перевыполнение планов недопустимо! За перевыполнения нужно этих перевыполняторов по лагерям рассаживать! Потому что бомбы мы делали для супостата, и его не жалко – но атомную энергетику мы же делаем для счастья советских людей. Потому что даже не первая, а нулевая заповедь здесь одна: прежде всего должна быть обеспечена безопасность. А сроки, деньги – это все уже вторично.
– Ну, насчет денет ты не…
– Деньги можно заработать, а вот запасную жизнь заработать уже нельзя.
– Твои предложения?
– Пункт первый, он же последний: проверить по внутренней документации министерства, кто именно подписывал распоряжения на сокращение циклов испытаний. И по корпусу, и по трубопроводам, и по арматуре – у меня списочек составлен. И проделать это должна будет комиссия партконтроля. А когда будет понятно, кто эти приказы подписывал, виновного с должности снять и отправить на заслуженную пенсию… куда-нибудь в теплые края, все же он для Средмаша и обороны страны много сделал.
– Ты так уверена, что эти распоряжения отдавал лично товарищ Славский?
– Я просто это знаю…
– А откуда… а, ну да, конечно. Ты свое предложение в письменном виде имеешь? Я имею в виду с подробностями, кому и что конкретно проверять.
– Конечно, все вот в этой папочке сложено. Если появятся вопросы…