Однако внезапно оказалось, что ничего пока искать не нужно, Федора Павловича вызвала Председатель Комитета и поинтересовалась:
– Я слышала, что с задачей вы справились неплохо.
– Ну да, приказ-то на премию вы же подписывали.
– Я не о премии, вы с топливом-то разобрались теперь?
– Это было непросто.
– Сама знаю, но теперь-то вы представляете, как его можно использовать?
– Более чем: засыпай его в приемный бункер и ни о чем больше не беспокойся.
– Меня очень радует столь глубокое понимание процессов со стороны инженера-конструктора. Поэтому я хочу вам предложить следующую задачку. Но сначала минутку подумайте: технически возможно сделать на этом котел для ста десяти атмосфер?
– Ну, вообще-то ничего невозможного в этом нет…
– Мне нужен котел на сто десять атмосфер под калужскую турбину, вот ее описание, чтобы котел в одиночку мог обеспечивать паром турбогенераторы от двадцати четырех до тридцати двух мегаватт. Беретесь?
– А срок когда?
– Понятно же, что еще вчера.
– Ну, теоретически тут понятно, что и как делать, но нужно будет все как следует просчитать. Но я могу уже сразу сказать, что на том заводе, который в Красном Холме строится, такой котел вряд ли изготовить получится. Думаю, что если получится договориться с каким-то серьезным заводом, например с «Красным котельщиком»…
– Я помню, что вы родом из Таганрога, но – нет. Поэтому одновременно с разработкой конструкции котла готовьте и предложения по оснастке котельного завода: то, что там сейчас строится – всего лишь первая его очередь.
– Понятно. За работу я берусь, но насчет сроков пока ничего сказать не могу: там действительно многое придется пересчитывать, да и топливо не самое простое. Боюсь, что просто людей на необходимые исследования…
– Сейчас в вашу группу набирается еще три десятка инженеров. И пока им место в здании Комитета хватит – но на следующее лето ваше КБ в любом случае придется из Москвы убирать. Сделаете котел – даже если не захотите в Красный Холм переезжать, рекомендацию к Рамзину я вам дам, но об этом мы вообще через год поговорим. Вот стандартный контракт, внимательно его изучите и, если вопросов по нему у вас не будет, подписывайте не позднее, чем завтра к обеду. Просто времени у нас нет, так что приходится спешить…
Откровенно говоря, мне было очень жалко, что четырнадцатых Илов там мало было сделано. И в «Местные авиалинии» их всего два десятка передали после ремоторизации, а в основном авиакомпания обеспечивалась волоколамскими «МАИ-10». Тоже неплохой самолетик, но медленный, в тот же Красный Холм или в Бежецк на нем лететь долго. То есть целый час, а не сорок пять минут. А уж если нужно дальше куда-то летать, то на нем это было невыносимо долго. Поэтому я старалась основные проекты реализовывать поближе.
Очень вовремя «вспомнила», как мама мне рассказывала про бешеный ажиотаж, возникший, когда СССР закупил в Италии дешевенькие плащи, которые советские спекулянты продавали по двойной цене (не двойной итальянской, а двойной, установленной советской торговлей) – и в начале августа организовала в Комитете еще одну группу разработчиков. На этот раз группу, состоящую из знакомых мне химиков, с которыми еще в СНТО получилось тесно повзаимодействовать, и нескольких человек из института совершенно текстильного. От химиков особо многого я не требовала, просто поручила им реанимировать установку, которую они в рамках того же СНТО собрали на Московском нефтеперерабатывающем заводе. Все же лень – действительно двигатель прогресса, заводчане просто поленились эту установку разобрать и сдать в металлолом, а теперь на ней готовились ежедневно производить по несколько тонн ценнейшего полипропилена. Причем буквально «из отходов производства»: другая группа, состоящая уже из выпускников МВТУ, поставила на заводе установку по разделению газа, который раньше сжигался в факеле – и теперь из этого газа ежесуточно выделялось чуть больше тонны чистого пропана. Немного, но после пропускания его через собранную когда-то студентами установку получалось около тонны полипропилена. Тоже немного по сравнения с мировой революцией, но если из этого полипропилена изготовить синтетические нити…
Вообще-то в СССР считалось почему-то, что «настоящие болоньевые плащи» делались из капрона, но капроновые – после того, как готовую ткань пропитывали силиконом – были просто ужасными: шуршали громко, мялись, и в целом были отвратительными. И – дорогими и довольно тяжелыми. А оригинальные плащи делались как раз из полипропилена, и они были «беззвучными», мягкими, почти не мялись и весили раза в два легче капроновых. А кроме того, такая ткань получалась очень дешевой – и большая команда членов СНТО сразу из четырех институтов занялась срочной разработкой всех необходимых для изготовления такой ткани техпроцессов.