Но мне еще очень понравилось, что разработанное моими инженерами устройство межмашинной коммуникации не зависело от длины и типа кабеля, так что у них получилось к кластеру подсоединить еще два компа, находящихся очень далеко. Один – в Ряжске, а второй – вообще в Приозерном. И я теперь могла буквально в реальном времени наблюдать за тем, что в этих городах творится. Надеюсь, что относительно бюрократии там все мои указания все же соблюдались и данные в соответствующие базы заносились вовремя…
На небольшом совещании перед Новым годом, на котором руководством страны рассматривался лишь один вопрос, Николай Александрович поинтересовался:
– Я отчеты Госстата смотрел, но мне интересно именно ваше ощущение: насколько вся эта вычислительная техника помогает в работе…
– Судя по этим отчетам, потребность в новых бухгалтерах сократилась довольно сильно, – отозвался министр специального образования, – и мы это очень даже ощутили. А еще ощутили то, что спрос на техников-программистов появился просто невероятный, только при предприятиях девятки организовано их почти сотня – но там с преподавательским составом просто беда. Я считаю, что уже со следующего учебного года нужно будет почти во всех пединститутах вводить дисциплины по преподаванию программирования…
– А преподаватели в пединституты самозародятся, – хмыкнул Николай Семенович.
– А у вас есть другие предложения?
– Есть, мне их КПТ подкинул. Товарищ Федорова предлагает в принудительном порядке выпускников мехматов университетов прогнать через так называемые ускоренные курсы программирования и направить их уже преподавателями и в пединституты, и в техникумы. А учебники она и для курсов, и для институтов с техникумами обещала подготовить к концу весны. Так что уже в следующем году мы частично проблемы решим – то есть решим проблему с педагогами, а с программистами… наверное, следует согласиться с предложениями руководства ряда институтов и дополнительно ввести для старшекурсников новый предмет. Светлана Владимировна считает, что если студентам давать программирование по шесть часов в неделю, то уже весной у нас появится несколько тысяч специалистов. Хреновых… это я ее цитирую, но хоть каких.
– Ясно, ощущения я ваши понял…
– Нет, Николай Александрович, ощущения среднеобразованцев важны, но они все же картину не отражают. А суммы валютной выручки от поставок вычислительной техники за рубеж дают совсем иные ощущения. А если учесть, что после Нового года Светлана Владимировна уже полностью к работе вернется…
– Что значит «полностью»? Она же…
– Она дома сидела почти весь год, и всё, что сделано за этот год Комитетом, было сделано в соответствии с указаниями, которые она отдавала в перерывах между кормлениями сына. А теперь сын перешел на питание кашей и супом, и она уже отвлекаться периодически от дела на работу не будет…
– Интересно, – задумчиво проговорил вслух Павел Анатольевич, – если она столько на досуге проделать успела, то что же она наделает, когда всерьез работой займется?
– Это никому не ведомо, – ухмыльнулся Николай Александрович, – но что-то мне подсказывает, что мало никому не покажется.
– Скорее всего именно так. Елена Николаевна сообщила, что на следующий год Федорова наметила уже девять новых программ и собирается забрать в институты и предприятия комитета свыше тысячи новых инженеров. С ее запросами первый отдел уже там на ушах стоит, ведь народ набирается для работ, попадающих большей частью под первую форму допуска…
– Но хоть не всех, можете выпускников той же Бауманки или… в общем, без особых проверок на программы направлять.
– Если бы! Меньшая-то часть у нее должна пойти даже не под грифом «совершенно секретно». У нее для таких работ свой гриф появился: «перед прочтением сжечь», и я на самом деле опасаюсь, что она не очень-то и шутит. По крайней мере то, о чем она мне рассказала… Да, я еще раз ставлю на рассмотрение вопрос о звании Елены Николаевны Сувориной. И считаю, что его нужно окончательно решить еще в текущем году…
Глава 8
После Нового года я решила «ходить на работу». То есть просто стала работать не из своего кабинета дома, а сидела в кабинете, расположенном в здании Комитета. Огромная разница, ведь теперь мне приходилось на работу ходить! Ну а то, что до работы идти было неспешным шагом пять минут, во внимание можно было и не принимать, разница от перемещения на двести метров все равно была огромной: дома-то постоянно нужно было какие-то домашние дела сделать, а тут уже ничто меня от собственно работы не отвлекало. Плюс общаться с сотрудниками стало проще, и в какую-нибудь лабораторию зайти стало несложно. То есть и раньше было несложно туда из дому зайти, но даже внутренний настрой был теперь совершенно иным: я не «в гости» заходила, а шла по «своим владениям».