– Здесь Федорова, у меня извещение о проблеме.
– Проблема мелкая: на строительство жилых домов в Александро-Невском вместо кровельного железа пришел горячекатаный стальной лист на два миллиметра, причем неоцинкованный.
– И я должна решать, что с этим листом делать?
– Да решили уже все, просто я вас проинформировать хотел: лист мы отправили обратно, а для кровли – временно – взяли алюминий. Воронежский авиазавод согласился нам некондицию дать, на два дома, которые в этом месяце сдавать, хватит. Только это обойдется на шесть с половиной тысяч дороже…
– И я должна перерасход утвердить?
– Я уже все утвердил, машины в Воронеж уже отправлены, завтра кровельные работы начнем. Я же сказал: просто проинформировать счел нужным…
– Это кто был? – поинтересовался Пантелеймон Кондратьевич, когда я выключила селектор.
– Главный архитектор Ряжского района.
– А разве Александро-Невский в Ряжском районе?
– Нет, но в Ряжске и без того места мало, да и с рабочими проблемы, так что мы и в этом поселке филиал строим. То есть уже построили, а теперь его просто расширяем.
– И вы здесь, из своего кабинета, все это можете контролировать?
– Я отсюда вообще все, что творится на предприятиях Комитета, могу видеть, причем в прямом эфире.
– Это как?
– Ну, в настоящем времени. Допустим, я хочу посмотреть, что творится на заводе полупроводников, – я переключила свой компьютер на отображение экрана машины главного инженера завода. – Ну как по заказу! – и снова набрала номер на панели селектора: – Почему стоит конвейер?
– Ну говорили же уже, – раздался через несколько секунд молодой женский голос, – профилактика у нас! Сколько можно спрашивать? И вообще, это кто?
– Это Федорова…
– Ой! – а спустя еще несколько секунд уже мужской голос сообщил: – Светлана Владимировна? У нас сломался пласт-автомат, а запас стоек для плат уже закончился. Резервный комплект форм есть на Александро-Невском заводе, там приостановили выпуск кружек-кипятильников, стойки уже отлили. Главный инженер сам туда на машине поехал… конвейер стоит час сорок…
– Час сорок две, я вижу.
– Нам их привезут еще где-то через час. Но раз такой простой случился, то я запустил субботнюю профилактику, а на субботу организуем дополнительную смену сборщицам… ее уже укомплектовали. Только вы уж скажите комсомольцам еще раз, что приказы начальника цеха не обсуждаются!
– А что комсомольцы натворили?
– Ну ведь желающих в субботу вечером поработать всегда избыток, они шум подняли, чтобы комсомолок в первую очередь на смену ставить, а я назначил самых опытных сборщиц. Они пообещали аж до парткома дойти!
– То есть опять до меня. Ладно, я им все выскажу, спасибо! План-то не сорвете?
– Еще и перевыполним: я же сказал, в субботу вечером самые опытные сборщицы выйдут…
Когда я отключилась. Пантелеймон Кондратьевич задумчиво поинтересовался:
– Вы что, так в любой цех любого своего завода зайти можете отсюда?
– И это тоже, но обычно мне достаточно просто посмотреть, где что происходит, какие производства задерживаются и чаще всего даже почему задержки случились. И как с ними руководство на местах справляется. Как вы сами видите, мне и вмешиваться не пришлось – люди же там работают компетентные, сами прекрасно с проблемами справляются. С большинством проблем, а уж если они с ними справиться не могут, то подключают руководство Комитета. И опять-таки чаще всего не меня, в Комитете за каждое направлении отдельный специалист отвечает. Но все в Комитете знают, что я вижу вообще все, что на предприятиях творится. Хотите, я вам сейчас скажу, сколько на складах предприятий лежит, допустим, никелированных винтиков трехмиллиметровых? Или сколько к настоящему моменту было сшито парусиновых штанов? Именно сейчас, а не полчаса назад или сколько их будет к вечеру, и сколько из них в какие магазины страны отправлено?
– Да, инструмент у вас… мощный. Но во что он обойдется стране…
– Когда я студенткой возглавляла СНТК в МВТУ, у меня никаких машин таких не было, люди все на бумажках писали. И тогда я все о работе знала не на любую минуту, а только на конец каждого дня. Но и без машин студенты сделали и систему управления ракет по проводам, и сами такие ракеты, и много чего другого. Потому что каждый утром получал конкретное задание и каждый лично отвечал за его выполнение. Вычислительные машины просто сделали этот процесс менее утомительным, что ли, и более быстрым.