Пока Тирош и Мир бойкотируют отдельные товары Семи Королевств, — стоит отметить, что именно «мои» товары, так как в Староместе, Чаячьем городе и Ланниспорте они спокойно продолжают работать, — остальные вольные города на этом откровенно наживаются. Естественно, что в Королевской Гавани и Морне у нас образовались значительные излишки, не выкупленные тирошийцами и мирртцами, от которых с недавних пор мы стали избавляться оптом за небольшую скидку. Да, на короткой дистанции мы заработаем меньше, но зато это позволило «здесь и сейчас», — а по меркам местных практически моментально, — собрать приличную такую сумму драгметаллов, которая так нужна для разгона экономики… моей экономики, разумеется. Естественно, что купцам из прочих вольных городов подобный подход понравился, в связи с чем, стали всё чаще вестись в кулуарах разговоры о том, чтобы закрепить подобное положение дел выгодным таким договором. Что, в свою очередь, не в малой степени обеспокоило уже купцов Тироша и Мирра, не желающих навсегда или надолго прощаться со своим стратегическим рынком.
Всё это породило дипломатическую возню, в которой, хоть и через третьих лиц, — в основном через Саладора Саана и Малькома Блэка, — участвую и я. Уверен, все действующие лица прекрасно и отчётливо осознали, что окончательное решение без меня принято не будет. Печально здесь другое… светоч нашей мудрости и десница короля, Джон Аррен, зная о том, что такие переговоры ведутся, не ударил пальца о палец, полностью отдав этот вопрос на откуп… судьбе? Впрочем, для феодального государства это не новость, когда частное лицо выступает и действует в интересах королевства, на свой страх и риск. Легче потом найти крайнего, а в политике это самое главное, причём во все времена.
От невесёлых размышлений меня отвлёк скрип массивной оббитой железом дубовой двери, ведущей в кабинет. Из-за почти погасших свеч и близости огня, мне было плохо видно вошедшую фигуру, но по лёгкости поступи (опустим тот факт, что не было ни стука, ни почтительных приветствий) стало понятно, что это Аша вернулась от дорниек. Неожиданно для многих, девушки сблизились, и их скорый отъезд печалит мою жену… с её слов. Что на самом деле творится в том серпентарии одному только Чёрному Козлу известно. С моей стороны глупо отрицать крепнущую с каждым днём симпатию к дорнийской принцессе, а поскольку детской наивностью я не страдаю, прекрасно понимаю, что Аша это также видит и отмечает. Правда, к моему большому удивлению, вполне здраво к этому относится, не устраивая излишних сцен. Поэтому… в последние дни я испытываю двойственные чувства. И жаль, что Арианна покинет мой двор и отправится в Дорн, и одновременно… хорошо. Как же хорошо! С глаз долой из сердца вон!
— Явилась, гулёна. — С наигранной сварливостью встретил свою жену, стоило только ауре теплого света озарить женскую фигуру. Аша, державшая в руках пузатый кувшин, вновь была в платье, хоть и украшенном, но простого кроя. — Ну, не напрощалась ещё со своими подругами?
— Ещё нет, — с задорным смешком ответила бывшая Грейджой, став неторопливо сближаться.
Глаза девушки горели огнём решимости и возбуждения, щёчки покрылись румянцем, а тонкая губа слегка прикушена. Направление её мысли было очевидно и… хоть мне и удалось пока удержать наигранно недовольное выражение лица, но мне нравилось, куда начала заворачивать наша беседа. Обойдя мой рабочий стол и поставив на него кувшин, аккуратно, чтобы не задеть бумаги, она внаглую забралась ко мне на колени и страстно засосала в губы. Легко чувствовалось, как в аромате, так и на «вкус», что Аша явно успела пригубить не один бокальчик винишка. Поцелуй был долгим и агрессивным, и только нехватка воздуха заставила нас его прервать. Оторвавшись от меня, жёнушка решила напоследок слегка прикусить мою нижнюю губу, после чего расцвела в вампирской улыбке — плотоядно и по-хозяйски. Не проронив ни слова и не вставая с моих колен, девушка потянулась за кувшином и моим кубком, что стоял рядом. Наполнив его до краёв вином тёмного красного цвета, она передала его мне. Как оказалось, это было неразбавленное крепкое и сладкое арборское вино.