«ОН ЗДЕСЬ!» — Пронеслась истерическая мысль в голове мастера над монетой. Кровь недвижимо застыла, а сам Петир на долгий миг позабыл как дышать. Страх сковал его тело и разум, поднимая со дна сознания нелицеприятную истину. Он боялся его. Этого треклятого Ренли. Презирал, ненавидел и боялся. Не потому что он сильнее его физически, не потому что богаче или влиятельней, а потому, что знал, чувствовал каждой фиброй души… как сильно они похожи в одной малости, одной мелкой детали их характеров. Если младший Баратеон посчитает, что Бейлишу надо будет перерезать горло здесь и сейчас, он сделает это. Сделает не колеблясь. Р-р-раз, и всё! Так же, как это бы сделал сам Бейлиш. Но у Баратеона есть явственное преимущество, он брат короля, а Петир нет. Власть, как известно, позволяет интерпретировать законы в свою пользу или вовсе их не замечать, что один раз Ренли уже доказал.
А пока судорожные мысли вертелись в голове лорда, к напряжённо замершим гостям, возложившим руки на эфесы своих мечей, полязгивая латами из темноты вышли еще воины, среди которых высилась могучая и легко узнаваемая фигура. Бейлон Сванн.
— Действительно, — вернув самообладание под едкой ухмылкой Сиворта, Бейлиш нашёлся с ответом, — нам с лордом Баратеоном будет лучше провести разговор наедине.
Услышав слова своего господина, Брюн заметно напрягся, осознав всю щепетильность сложившейся ситуации.
— Вы позволите? — Сиворт приблизился к Лотору, протянув руки к книгам. — Дальше я сопровожу лорда Бейлиша самостоятельно.
Петир кивнул, на что Брюн осторожно положил книги на пол, отступив на полшага. Сиворт же преспокойно поднял связку, двинувшись к закрытой двери, а Бейлиш молча последовал за ним. Стража открыла двери, впустив двоих, и стоило только Петиру переступить порог, как дверь за его спиной захлопнулась, отсекая лишние звуки и, как казначею невольно подумалось, саму жизнь.
Они оказались в большом вытянутом помещении с небольшими, покрытыми слюдой оконцами у самого потолка. Здесь царил полумрак, с которым немного боролись лишь немногочисленные свечи и прогоревший уже камин. Практически всё пространство в зале занимал большой прямоугольный стол, явно предназначенный для больших компаний, но занятый ныне одной персоной, что восседала за противоположным от входа торцом. Тайный хозяин сих мест — Ренли Баратеон. Одет верховный лорд был непритязательно, ярко контрастируя с тем образом молодого богача, которым он блистает при дворе. Дублет непонятного в потемках цвета, надетый поверх белой шелковой рубахи, а в отблесках горящих свечей, путеводной звездой блестел перстень — оправленный в золото ярко-красный рубин. За спиной у Баратеона тлел камин, изредка потрескивая углями и отбрасывая приглушенный свет, попутно наградив лицо сидящего лорда глубокими тенями.
Сам Баратеон на появление новых действующих лиц никак не отреагировал, спокойно продолжая ужинать. Подле лорда была расставлена глиняная посуда, кувшин с кубком, блюдо со свежими овощами, луком и чесноком и одна из так сильно любимых Ренли чугунных сковородок-пауков, из которой он с большим удовольствием ел с помощью небольшой вилки.
— А! Лорд Бейлиш! — Ренли бросил короткий взгляд на гостя и продолжил трапезу, макнув кусок хлеба в сковороду. — Прошу меня простить, но я так спешил на нашу встречу, что весь путь провёл в седле, питаясь сухарями да водой, и напрочь отбив себе… кхм… впрочем, неважно. Неважно!
Бейлишу был хорошо знаком этот приём. Демонстрация силы и контроля над ситуацией, когда ты принимаешь кого-либо сидя за столом и вкушая яства, ярко и максимально доходчиво показывая своему собеседнику его истинное место и внушая тому чувство слабости, а может и неуверенность собственной позиции, статусе и положении.
— Признаться, очень приятно после стольких дней празднества вкусить простой пищи, — Ренли между тем, отложив столовые приборы, стал деловито вытирать руки о рядом лежащую тряпку, — знаете, без всех этих лишних специй и деликатесов. Мясо, картошка, соль, перец, лук и всё! Ох… где моё гостеприимство?! Может быть, пива? Но заранее предупреждаю, оно изрядно бодрит желудок.
— Нет, благодарю, — с выдавленной-таки непринуждённой улыбкой тихо ответил Мизинец, замерев соляным столбом с противоположного от лорда Ренли торца стола.
Сиворт, игнорируя тем временем всё происходящее, приблизился к Баратеону, став аккуратно распаковывать на столе привезенные Бейлишем талмуды.
— Наконец-таки, моя пр-р-е-ел-л-лесть! — Явно подражая какому-то скомороху пропел Баратеон, с трепетом приняв одну из книг из рук Сиворта.