Однако, в данном разрезе новыми красками заиграла мотивация Мопатиса и Вариса, лелеющих планы по возвращению династии Таргариенов. Пентос — вассал Браавоса, в результате проигранной войны. И Браавос медленно, но верно, экономически подавляет и поглощает Пентос, что для его элиты просто недопустимо. Это очень даже пересекается с интересами главного конкурента Браавоса — Волантиса. Волантис перерос сам себя, ему душно и тесно в своих границах, всё зовёт к определённому «расширению». Но что ему мешает колонизировать бескрайние и плодородные поймы Ройны и стать могущественной империей западного Эссоса? Не «что», как выясняем при внимательном взгляде, а «кто».
Дотракийцы.
Дотракийцы на корню пресекают любые попытки вольных городов выйти на новый уровень и стать полноценными государствами, которые могли бы заселить и освоить богатые и плодородные просторы западного Эссоса. Делают они это, само собой, весьма элегантно: грабят, убивают, порабощают, обкладывают данью, держат под собой сухопутную торговлю (сводя её заодно на нет).
Если отталкиваться от этого и развивать мысль, то можно предположить, что, согласно планам Мопатиса, потомки безумного короля с помощью дотракийского воинства, которого ещё не видывал свет, пересекут Узкое море и завоюют или хотя бы покалечат Вестерос. Могущественная сдерживающая сила Эссоса в результате исчезает из политических раскладов вольных городов, открывая возможности… хммм… в первую очередь, для Волантиса, которому открывается простор для внутренней колонизации, ведь оставшиеся в Эссосе мелкие кхаласары уже не будут представлять большой угрозы. Что до великой армии кхала Дрого и её приключений, то пусть их и доставят в Вестерос, но никто ведь не обещал перевезти её обратно. Дальше только жди и смотри, как новый белобрысый король или королева, в знак благодарности, помогает сбросить это «позорное ярмо» Браавоса с Пентоса. Возможно, даже с совмещением изгнания браавосийских купцов из Вестероса и прощания самим себе долгов. А возможно и полное непризнание старых долгов новой династией.
Формируется очень интересная картина, но в этой связи, на первый взгляд, не ясно, а как я могу воспользоваться пониманием данного расклада и истин ли он. А у меня есть пара идей на сей счёт. Во всей этой геополитической картине есть одна слепая зона, один регион, который по тем или иным причинам выпал из «мировой» экономики, с помощью которого я смогу, во-первых, вписаться в экономические расклады и собрать немалый гешефт для дальнейшей подготовки к войне, а во-вторых, оказать определенное влияние на события, происходящие вне Вестероса. Осталось дождаться созревания тех начинаний, что я щедро разбросал на благодатную почву, и уже пожинать плоды.
Королевская охота. Сколько про неё сказано и написано. Масштабное действо, в котором десятки благородных мужей соревнуются в верховой езде, владении копьём и прочих благороднейших понтах. Нескончаемый лай своры гончих, перезвоны рожков и, разумеется, пир на свежем воздухе. Вот только в правление Роберта былой блеск потускнел, ибо король превратил Событие в рутину, а иначе быть не могло, учитывая то, как часто стала проводиться охота. Но, честно говоря, Роберту было абсолютно наплевать, что меня совсем не удивляет — охота для него была важнее чьего-то там «крайне важного» мнения. Но всё-таки не поспорить с тем, что это постоянство отнимает у мероприятия не только шарм, но и размах, лоск… в итоге, вместо пышного, описываемого во многих трактатах действа, был довольно-таки скромный пикник богатых феодалов.
Роберт, воодушевленный, что все три брата наконец вместе, решил провести охоту в семейном кругу. Кроме нас со Станнисом, никого из высшего света не наблюдалось. Как Станнис согласился принять участие? Роберт просто приказал ему. Не смотря на равнодушное отношение к охоте, я всё же поддался фонтанирующей энергии старшего братца и когда момент наставал, с не меньшим азартом пытался угнаться за очередным оленем или кабаном, отслеженными королевскими егерями. Станнис же с кислой рожей плёлся где-то позади.
К моему большому удивлению, Роберт, несмотря на свои габариты, был крайне ловок с коротким копьем, сумев метко поразить пару несчастных животин, в то время как я смог только ранить одного оленя.