Шелест листьев успокаивал, и свежий ветерок постепенно прояснял мысли, а с ними появлялось понимание ситуации. Леся села обхватив колени, и осмотрелась: тишина, покой, а в голове путаница.
«Что же делать?.. Мама пропала, папа тоже. Что будет со мной... даже не знаю... ну, почему так случилось... все-таки я была права, когда почувствовала неприятности... еще тогда, в городе... они были напуганы... а мама тем более... еще этот сон... ограбление... это все как-то связано... я боюсь... эти люди... дома... а ведь сон был вещим, я это чувствую... за что... ну за что мне все это... я хочу домой... назад...»
– Ну за что мне все это! – прошептала она нервно. – За что?!
Леся схватилась за голову, прогоняя страх и боль. Не выдержав...
– За что?! – закричала она.
Крик разнесся слабым эхом. А лес все молчит, только несколько перепуганных птиц сорвались с веток в небо. Все молчит: птицы перестали петь, дятлы стучать, даже ветер и тот смолк. Казалось, все прониклось печалью.
«Может, это простой сон, ведь не может быть такое наяву…» Леся раскачивалась взад и вперед… «Может, она сейчас проснется, и мама будет рядом, папа будет сидеть и читать газету на кухне… все будет как прежде, хорошо… она снова пойдет гулять с Мишей… никто ничего не скажет… никто никуда не уедет… вот уже мама стучит в двери ее комнаты, сейчас зайдет и скажет: «Просыпайся»… скажет: «Доброе утро»… вот уже скрипит дверь… сейчас… еще чуть-чуть…»
Кто-то толкнул девушку, и та, потеряв равновесие, упала на траву, резко открыв глаза. Она ощутила разочарование: где ее кровать, ее комната, где мама?
Кто-то снова толкнул ее в бок. Девушка подняла голову, и тяжелый ком рыданий снова прорвался наружу – перед ней стояла лошадь. Ее лошадь. Ее Фея. Резко обхватив ее морду, девушка прижалась щекой к жесткой шерсти. В этот момент она почувствовала себя такой одинокой. У нее нет никого из родных, она осталась одна-одинешенька в мире.
– Поверить не могу, – тихо заговорила Леся, обращаясь сама к себе. – Неужели это происходит со мной? Ну почему именно я, а не кто-то другой? Никак поверить не могу. Я осталась одна! Понимаешь, Фея, одна! Я сир…
Слово застряло у нее в горле. Она не могла произнести такое.
– Хватит! – строго приказала себе Леся. – Хватит реветь, как ребенок! Я должна стать взрослой. Должна сама решать, что делать. Ведь это еще не конец. А значит, я должна доказать, что стою своих родителей… Для этого нужно успокоиться… Но как же это сложно!
Девушка резко поднялась на ноги отчего у нее закружилась голова. Если б не стоявшая рядом лошадь, она наверняка упала бы назад на траву. Она нежно обняла Фею за мощную шею, растрепала ей гриву и заглянула в глаза.
– Как хорошо, что ты-то хоть со мной. Не знаю, как ты вырвалась, но спасибо, что пришла.
Ничего не разглядев в карих глазах лошади, девушка глубоко вдохнула. «Жаль, что лошади не говорят», – подумала она и осмотрелась.
Глава 4. Про откровения.
«Бедная, бедная девочка» – все думала Гая, сидя за столом на кухне, покусывая край белоснежного платка. Перед ней стояла уже в который раз пустая чашка. Дрожащей рукой она потянулась к заварнику. Сколько чая выпила пожилая женщина, не знала, но ей все мало и мало. Заварник оказался пуст, и она поднялась приготовить следующую порцию, как тут громко хлопнула дверь.
– Теть Гая! – раздался позади нее звонкий голос, и фарфоровый заварник полетел на пол. – Теть Гая! О Боже, теть Гая!
Ей на шею бросилась стройная фигура и их окутала волна огненно-рыжих волос.
– Карина?! – Гая посмотрела на мокрое от слез лицо молодой женщины. – Что случилось? Неужели ты уже знаешь?
– Да о чем ты говоришь? – кричала Карина. – Мой папа исчез!
Пожилую женщину как холодной водой окатили. Она прикрыла глаза пытаясь успокоить свое сердце, а потом усадила гостью за стол и поспешно достала новый заварник – им обоим необходимо выпить крепкого чаю с мятой.
Спустя несколько минут обе женщины сделали первые маленькие глотки успокоительного напитка. Гая приобняла Карину за дрожащие плечи и тихо заговорила: