Вслед, скорее всего, прозвучал немой согласный ответ, так как вокруг поднялся возмущенный шум. Первейший встряхнул гривой, и все стихло.
– Поднеси мне ладонь, – велел он девушке.
Леся послушно протянула руку. Единорог коснулся ее рогом и на ней, без боли и каких-либо еще ощущений, образовался порез. Леся удивленно осмотрела рану. Первейший так же прикоснулся ко лбу Феи, именно в том месте, откуда исходил прозрачный луч, оставив там белое пятно.
– Прикоснись!
Лесе повторять не надо. Она приложила порезанную ладонь ко лбу Феи и руку вмиг неприятно защипало.
Первейший застыл, как все находившиеся на поляне. Даже бушевавшие русалки, забавлявшиеся потасовкой единорогов, притихли, жадно следя за событиями. Воздух накалялся силой. Он давил на голову Леси, причиняя боль. Первейший продолжал стоять, как прекрасная статуя, вскинув морду к луне. Его тело стало светиться ярче, свечение приобретало резкий голубой оттенок концентрируясь на конце рога. У Леси заслезились глаза, и она отвернулась. Встретив прежние, как и в мире людей карие глаза Феи, она так и застыла. Первейший, весь приобретя чистый голубой цвет, подошел к ним и притронулся рогом к месту соприкосновения ее руки с шерстью Феи. Ладонь резко резануло, как ножом, и девушка рефлекторно отдернула ее. Вся она была покрыта белой краской – кровью единорога, а на морде Феи осталась ее − красная кровь. Она расплывалась, смешивалась, приобретая розовый оттенок. Такое же происходило и с Лесей. Белая кровь проникала под кожу, бежала по венам, смешивалась. Все ее тело пробила мелкая дрожь, заколола каждая клетка. Ноги подкосились, и она упала на землю. Где-то орет Борна и рвется навстречу, но это где-то. Леся чувствовала тошноту. Невыносимая боль появилась в раненой руке, а потом медленно расползалась по всему телу. Она перевернулась на живот и ее вырвало кровью. Сжавшись в комок, она легла на траву и закрыла глаза. Кто-то ее дергал, бил по щекам, но это пустяк. Лесю охватывала темнота. Все, о чем она думала напоследок, это только боль.
Очнулась она тут же от землетрясения, в последнее время это стало происходить слишком часто. Голова лежит на коленях у Борны. Та ее баюкает и ревет, бубня про глупых девок, не знающих, что делают. Луна уже скрылась за горизонтом, а солнце показало свой край, освещая верхушки деревьев. Пошевельнувшись, Леся ощутила легкость в теле – как заново родилась. Никакой боли, тошноты больше не было. Приподняв голову, она посмотрела на Борну. Ее мокрое лицо блестело, веки опухли, а глаза покраснели. Заметив, что девушка очнулась, женщина обняла ее сильнее.
– Борна, ты чего?
Женщина не спешила разжимать рук. Убаюкивая ее, она гладила по волосам. К ним подошла Фея, как и всегда, видимая и осязаемая бежевая лошадка с белыми носочками на ногах.
«Как ты?»
− Фея! Я тебя понимаю! – восхитилась Леся.
«Конечно понимаешь, − фыркнула лошадка. – Мы теперь с тобой неразлучны на всегда, и ты больше не будешь падать в обмороки слыша меня»
Девушка почувствовала себя виноватой и обиженной, хотя точно знала, что обижаться должны на нее.
«Это ты улавливаешь мои эмоции», − пояснила Фея.
«Ты умеешь читать мысли?» − мысленно спросила она.
«Нет. Но ты громко думаешь»
«Прости меня, Фея, что тогда так получилось»
«Ничего страшного, − лошадка подошла и губами провела по ее волосам, что выступали меж пальцами все еще сжимавшей ее Борны. – Ты успокой Хранительницу, а мне пора. Поговорим позже»
Лошадь развернулась и потрусила рысцой в лес, а девушка попыталась освободиться. С четвертой попытки ей удалось это и она быстро создала чашку с соком и льдом, удивившись с какой легкостью удалось это сделать, и поспешно впихнула ее той в руки.
– Хорошо, – сказала Леся, видя, что Борна успокаивается. – А теперь объясни, почему ты плачешь? Все же хорошо.
– Эт… это хорошо, – всхлипнула Борна. – Я уже подумала, что потеряла тебя.
– Хм. Тебе что, единороги ничего не объяснили? – удивилась девушка.
– Мне ничего не сказали. Все вдруг вспыхнуло, ты упала, и… Единороги сразу разошлись, только твоя осталась.
– А Первейший? Он-то мог тебе рассказать.
– Он исчез раньше всех.
– Хм, – поджала губы Леся. – Успокойся, Борна. Ничего страшного не произошло. Я тебе сейчас все объясню.