Земля под ногами затряслась, кастрюля затарахтела по плите, а Борна разлила суп из ложки, который хотела проверить на вкус.
– … хорошо пела, – продолжила наставница спокойно, когда тряска закончилась. Заметив, что Леся направилась в больницу, добавила: – Больных сегодня нет.
Девушка рассеяно кивнула и скрылась за дверью. Это было единственное помещение, в которое Фея могла зайти без помех. Высокие стены и двойная широкая дверь. Лошадь уже стояла возле стола и обнюхивала стоящую на ней банку. Ее шерсть была сухой и чистой, несмотря на грязную погоду: возможности лунного коня не давало влаге долго оставаться на ней.
– Я нашла способ, как попасть в ту пещеру, – Леся перешла сразу к делу, обняв Фею.
«Понятно. Но ты еще сомневаешься», – ощутила лошадка внутреннее состояние девчонки.
Девушка рассказала ей свою идею.
– Лишь бы он не напутал ничего, – закончила она.
«Не напутает».
– Угу, – кивнула она. – Отнесу его как можно ближе. Сомневаюсь, что мотыль сам найдет дорогу.
«А ты не боишься попасть в лапы Псу? Он знает, что ты можешь еще раз появиться, и будет ждать».
– Ты же знаешь, что боюсь! Но должна же я узнать, что там творится.
Землю вновь сотрясло, слабо, но продолжительно.
– Теперь ты понимаешь? Земля трястись стала часто. Дом волнуется.
«Я тоже чувствую это, как и ты. А вот Хранительница, – Фея кивнула мордой на кухню, с которой доносилось пение, – нет».
– Почему? – спросила Леся. – Она же хорошо все воспринимает?
«Да, но кровь лунного коня обострила твои чувства. Разве ты этого еще не поняла? Да и не та она уже».
– Да...
Леся пару раз глубоко вдохнула, придавая себе смелости.
– Пора.
«Пора», – повторила Фея, но не так уверенно, как девушка.
Лошадка проводила ее до ключей перегородки между живым и Мертвым лесом. Леся была налегке, в промокшем сарафане и с мотылем в густых волосах. Всю дорогу лошадь просилась пойти с ней, но девушка была непреклонна.
– Жди меня здесь и будь осторожна. Мало ли что, – велела она, – ты слишком приметная.
«Ты тоже осторожней будь», – бурчала в ответ Фея.
Глава 14. Про смерть и возвращение
На этот раз Леся была сама осторожность. Она сразу нашла то место, где проломала хорошую дыру в терновнике, убегая от Белого Пса. Аккуратно переползая, она отталкивалась локтями и коленями, специально побольше вымазываясь. Даже нарочно вымазала лицо и волосы. Это собьет ее запах и придаст более неприметный вид. Но грязь приставала плохо: видно, лунная кровь сказывалась. Попав в Мертвый лес, девушка в этот раз сразу почувствовала, как пропала магия и оборвалась связь с лошадью. Теперь колдовать она не могла, только нюхать и видеть.
Крадучись, она добралась до своего утеса, где вчера следила за пещерой, и умостилась поудобней. По коже поползли мурашки. Холодный камень, прохладный воздух и дождь пронизывали тело насквозь. Видимость не ахти – все расплывчато. Но главное, что пещеру заметно: возле нее происходило какое-то движение. К облегчению Лесе, белой фигуры Пса не видно.
Не тратя времени зря, она достала из волос ночного мотыля. Он не любил сырость и ежился в маленьком кулачке девчонки. Пора приступать, чего ждать-то. Зная, что не может связаться с ним, она понадеялась, что он не забыл наставлений и сделает свое дело.
Не успела она разжать кисть, как землю снова затрясло. То ли тряска сильнее, то ли в этом месте оно заметнее, но с первой же секунды Леся больно ударилась подбородком о камень. Она вцепилась в скалу и всем телом прижалась к ней. Трясло так, что даже голова заболела и закружилось перед глазами. На голову что-то посыпалось, послышался громкий треск, и в следующий миг Леся нырнула вниз вместе с камнем. Она больно упала и зажмурилась, застонав от боли. Когда земля успокоилась, слышен был лишь шум дождя и стук ее сердца, Леся открыла глаза. Она оказалась под завалом, замурована и придавлена камнями, а перед глазами – темень, только сзади светил мутный луч надежды. Болел бок, которым она сильно ушиблась, пекли содранные локти и колени. От досады и страха она всхлипнула и закусила губу. Как назло, от пыли зачесалось в носу, и в темноте разнеслось эхо ее громкого чиха. Еще раз всхлипнув, Леся надеялась, что ее не услышали, а, может, и пусть заметят. Сейчас было страшно остаться так замурованной, но и страшно показаться Белому Псу и тому человеку.