- Таких практически нет. И вообще! Какая тебе разница? Ты пришел сюда поговорить или утолить свою жажду?
Оля расстегнула пуговицу на его джинсах и прижалась к нему ещё больше, двигаясь в такт музыке. Он легко разъединил кнопки на Олином новом пеньюаре. Ольга осталась только в чулках, но и они задержались у нее ненадолго. Ее бархатное тело привлекало Костю все больше и больше. Оно манило его своим сладковатым запахом, изящным рельефом, чувственностью, сексуальностью.
Его чуткость к происходящему в стенах этой комнаты наложила свой отпечаток на отношение Оли к сыну подруги. Она с вожделением касалась его тела, извиваясь от необыкновенного удовольствия в сменяющихся друг за другом позах. Их тела двигались в унисон музыке. Они наслаждались друг с другом, забыв о том, что Ольга – проститутка в публичном доме, а Костя – самый обычный клиент.
***
Он уткнулся лицом в ее шею:
- Ты – самая восхитительная проститутка!
Ольга лежала тихо, не издавая ни звука. Ей было настолько хорошо, что она не посмела даже проявить эти чувства. Ещё ни с кем из клиентов ей не удавалось достичь того самого удовольствия и по большей части приходилось просто это изображать. Что происходило сейчас с Костей для нее остаётся загадкой.
Костик нравился ей как друг. Отношения с ним Оля, как с парнем, не рассматривала вообще. Они, можно сказать, были для нее чем-то недопустимым. Бывало, конечно, что он мог невзначай посмотреть на нее, дотронуться до нее, но это никак не цепляло Ольгу. А теперь… а теперь у нее внутри что-то перевернулось.
«Ну нет! Костя – шантажист! Он такой же как и директор нашего публичного дома – безжалостный и подлый!»
Оля выбралась из объятий Кости, прихватила с собой пеньюар, чулки, туфли и скрылась за дверью своей гардеробной.
«Это самый лучший вечер в моей жизни! Теперь ты, моя милая Оля, никуда не денешься! И плевать я хотел на то, что ты – подруга моей матери!»
-4-
- У тебя появился новый постоянный клиент? – Геннадий Петрович прикрыл дверь и встал за спиной у Ольги.
- Как видите, Геннадий Петрович! – Оля прикрыла свою наготу лежащим неподалеку халатом. - Могли бы хоть как-то оповестить, что зайдёте!
- Здесь я хозяин! Я сам решаю, куда и когда мне входить! – склонился директор. – Ты очень привлекательная!
Оля вжалась в кресло и настолько сильно вцепилась в подлокотники, что они затрещали по швам.
- Я предлагаю тебе ещё одного клиента – себя! – Гена обнажил ее плечо и поцеловал. – Я буду платить тебе в два раза больше!
- Вы спятили, Геннадий Петрович!? - Оля недоумевающие взглянула в глаза своему начальнику. – Я отказываюсь!
- Ах ты, дрянь! – он ухватился за копну рыжих волос и немного потянул.
Ольга скривилась от боли.
– Ты же не хочешь, чтобы твоя бабушка сию минуту узнала, где ты работаешь!?
Оля промолчала.
- Ты будешь делать то, что я скажу! – Геннадий Петрович отпустил волосы, немного их пригладил. – Я вернусь через пятнадцать минут. Будь готова! И кстати! Можешь не одеваться!
По щеке скатилась слеза. От испытанного наслаждения в объятиях Кости не осталось и следа. Она сбросила халат на пол и зашла в душ. Оля включила воду и прислонилась к стене.
«Что? Что теперь мне делать?»
Девушка медленно спустилась вниз, обхватила колени руками и дала волю слезам. Вода лилась на нее, словно ливневый дождь. Оля ещё больше съёжилась и зарыдала пуще прежнего. Ей хотелось раствориться под струями воды, чтобы ничего этого не видеть, не ощущать. От одной мысли, что ей придется спать ещё и с директором опостылевшего публичного дома, тошнило. Даже двойная оплата за эти «труды» ее ничуть не радовала.
Ольга почувствовала прикосновение рук. Они схватили ее за плечи и поставили на ноги. Перед ней стоял обнаженный Геннадий Петрович. Он прижал ее к стене душевой кабины и попытался поцеловать. Оля моментально среагировала и увернулась. К сожалению, вырваться из его объятий не получилось.
Девушка зажмурила глаза, дабы не видеть противное лицо своего начальника и действий, совершаемых по отношению к ней. Легче от этого не стало.
- Открой глаза! Ты обязана делать то, что я тебе скажу!
- Нет! – с резкими нотками в голосе выпалила Оля и в очередной раз попыталась вырваться из его объятий.