Такая ширина колеи меня сильно озадачила. Это намного шире не только будущей стандартной европейской, так называемой «стефенсоновской» колеи в 1435-ть миллиметров, но и шире знакомой мне советской колеи в 1520-ть миллиметров.
Аргументы господ инженеров были слово в слово аргументами нашего дорогого и уважаемого Изамбарда Кингдома Брюнеля. Этого же мнения придерживались братья Петровы и отец с сыном Черепановы.
Наша дорога — первая в России, и когда мы доведем её до Европы, она все равно будет законодателем мод в нашей стране. А что там Англия и прочие Европы решат, нам должно быть до будущей электрической лампочки.
При наших расстояниях выгоды широкой колеи, а точнее её возможная более высокая скорость движения и использование более грузоподъемных вагонов, — это ежегодно тысячи, затем сотни тысяч и миллионы рублей экономии.
А больший комфорт будущих пассажирских перевозок будет еще и приятным бонусом.
Как только мы выехали из Иркутска, я увидел, что Ян Карлович превзошел самого себя.
На строящейся дороге был настоящий человеческий муравейник. Ян умудрился чуть ли не вдвое увеличить количество рабочих, и будущая железная дорога еще и еще раз измерялась, укреплялась и выравнивалась. Уже готовые участки производили впечатление идеально ровного полотна.
Такие работы Ян организовал от самого Черемхова до Култука, а затем до рудника и мне после увиденного стали понятны рекордные суточные укладки самого полотна, отчеты о которых приходили в контору компании ежесуточно.
Работы велись непрерывно, день и ночь. В отдельные сутки укладывалось уже по десять верст железнодорожного полотна.
Я даже испытал некоторую досаду, что первый поезд придет в Иркутск без меня. А это явно произойдет еще в этом сентябре.
Как и планировалось, до Култука мы добрались за один дневной переход. Заранее высланные люди приготовили походный лагерь для нашего комфортного размещения. Всех ждали удобные постели и хороший ужин.
Все лошади были тщательно осмотрены, четверых забраковали и тут же привели ремонтных.
Впереди нас ждала самая тяжелая и сложная часть нашего перехода — почти двести пятьдесят верст по вновь проложенной южной части Кругобайкальской дороги.
Исторически в Забайкалье дорога идет по другому маршруту.
От Иркутска вдоль Ангары пятьдесят верст до Листвянки на берегу Байкала, затем вдоль него на северо-восток до Голоустной. Это еще почти пятьдесят верст.
Самая сложная и, что очень важно, опасная часть пути — следующие пятьдесят верст паромной переправы через славное море, священный Байкал, до пристани Посольской, от которой еще семьдесят пять верст до почтовой станции Кабанской.
Всего получается сто двадцать верст. Нам до Кабанской ехать почти триста пятьдесят.
Но это по земле и круглогодично. А переправа через Байкал — это всегда опасно. Не было еще ни одного года, чтобы он не забирал кого-нибудь. Совершенно непредсказуемая байкальская погода, когда сильные штормовые ветра, особенно весной и осенью, налетают внезапно и всегда неожиданно. Знаменитая байкальская сарма — ветер со стороны реки Сарма — вообще страшная штука.
И частенько большому кораблю не хватает суток, чтобы пройти эти пятьдесят верст. А вот небольшие дощаники вполне управляются за летний световой день.
В Иркутске хорошо помнят катастрофу большого бота «Николай», случившуюся пятнадцать лет назад. Большинство пассажиров и моряков спаслись на шлюпке, но все равно пять человек погибло при крушении.
Ледостав осенью, а затем вскрытие озера весной, прерывали всякое сообщение между берегами. Зимой, естественно, прокладывали санный путь. Он тоже был не сахар. Достаточно частые почтовые станции, выставленные на льду, конечно, снижали риски, но внезапные жуткие метели делали свое черное дело и регулярно забирали кого-нибудь. А еще были и настоящие сибирские морозы, которые любое нахождение на улице превращали в подвиг.
Одним словом, я считал традиционный маршрут большим риском, а ненужный риск — дело свинячье. Тем более когда от тебя зависят десятки других жизней.
Кроме этого, мне нужно своими глазами посмотреть и оценить будущую дорогу вокруг Байкала.
Хорошая подготовка, замечательная сама дорога и свежие лошади дали нам возможность в первый день пройти сто верст. Но двести пятьдесят верст вокруг озера до Кабанской мы будем ехать пять суток.
На будущей дороге активно строятся мосты, и уже через каждые двадцать пять верст поставлены стационарные, полностью оборудованные, оснащенные и укомплектованные почтовые станции.