На мой взгляд, это прокол господина Го. Можно рассказывать любые сказки про проверки, но факт — совершенно другое.
Господину Го договор со мной очень нужен, и время его капитально поджимает.
Василий сразу же после появления в Забайкалье озаботился созданием своей личной разведки и контрразведки. Его тайных людей в Кяхте было уже достаточно, чтобы все там негласно контролировать, и, конечно, были каналы на другой стороне.
Эти-то каналы тут же донесли, что гонец в Пекин умчался еще до того, как наши вернулись в Кяхту с текстом подписанного господином Го договора.
С нашей стороны договор должен подписать Ян Карлович, а подтвердить и удостоверить его полномочия должен генерал-губернатор.
Компанейская контора была не в самой Кяхте, куда мне Государем официально запрещено совать свой нос, а на северной окраине Троицкосавска, городом-спутником которого является сама Кяхта. Буквально в пяти метрах от границы Троицкосавского градоначальства.
Формально запрет Государя мы не нарушили, а по факту он был всем до одного дела, главное, чтобы Кяхта исправно давала плановый доход в казну. Но тем не менее государево слово надо блюсти.
У начальника нашей конторы были четкие инструкции, как действовать, и он тут же послал компанейского фельдъегеря в Кабанскую.
Я еще раз перечитал текст нашего договора. Итак, осталась самая малость — произвести первые положенные платежи, и дело окончательно будет в шляпе.
Платить я решил не из своего кармана, а пригласить поучаствовать в этом деле иркутское и забайкальское купечество.
Дождавшись, когда текст договора прочитает Иван Васильевич, я распорядился:
— Иван Васильевич, когда фельдъегерь отдохнет, прикажите ему не торопясь ехать в Иркутск. Пусть Ян Карлович готовит отправку денег в Китай.
В Кабанскую мы приехали часа в три пополудни и все хорошо отдохнули перед следующим броском до Верхнеудинска, до которого почти сто верст, но бывалые люди на почтовой станции заверили меня, что дорога сейчас ужетакая, что на хороших лошадях верхами вполне реально за день добраться до этого местного центра цивилизации.
Как это ни удивительно, но мы за день действительно доехали до Верхнеудинска, правда, уже было достаточно темно, когда мы въехали во двор компанейского подворья.
Здесь в Забайкалье наши конторы в Верхнеудинске, Чите, Нерчинске и Сретенске называют подворьями. И это, на мой взгляд, правильно. Потому что это большой постоялый двор, приличная гостиница, склады, мастерские, собственно компанейская контора и обязательно вооруженная охрана.
Прибытия отряда светлейшего князя уже ждали и нашим людям не пришлось даже самим расседлывать лошадей. Только санминимум, ужин и на боковую.
Каких-либо дел, требующих моего вмешательства, не оказалось, и я тоже сразу же лег в постель. Сто-километровый марш-бросок в этот раз утомил меня, неожиданно стали болеть раны и места сильных ушибов, полученных во время штормов.
А вот Иван Васильевич, сотник Серов и полковник Осипов со своими офицерами — действительно железные люди. В Култуке, Кабанской и здесь они отдыхали не больше четырех часов, все осматривали и разговаривали с людьми.
Ранним утром тринадцатого сентября я проснулся, наверное, одним из первых, но, выйдя в общую столовую гостиницы, я к своему удивлению обнаружил там Ивана Васильевича и полковника, которые о чем-то тихо разговаривали, сидя в одном из углов за отдельным столиком.
— Надеюсь, господа, вы ночью отдыхали, а не только проводили свои совещания. До Читы путь не близкий, и неизвестно, будет ли возможность где-то полноценно отдохнуть, — своего недовольства я скрывать даже не собирался и сказал это очень раздраженно.
Хотя и отлично знал, что делать замечания на этот счет Ивану Васильевичу — все равно что с каким-нибудь червяком рассуждать о будущих космических полетах. Полковник Осипов, похоже, из таких же упертых служак.
Вид у них, кстати, был свеженький. Оба были, кстати, идеально выбриты.
— Ваша светлость, по нашему мнению, пора начинать практическую работу по созданию казачьих войск, — полковник мое раздражение совершенно проигнорировал и протянул мне два листа бумаги, исписанных мелким, но очень разборчивым почерком.
Дирекция компании и я лично как её руководитель могли издавать постановления, приказы и прочее. Постановления — это что-то типа указов по компании.
Перед отъездом из Иркутска я подписал постановления о создании Байкальского и Амурского казачьих войск.