Поручик вероятно был волшебником, по крайней мере я не понял каким образом в его руке оказался объемистый пакет запечатанный знакомой мне личной печатью Александра Христофоровича, который с легким поклоном почтительно протянул офицер.
— А почему вы, поручик, не сделали это по дороге, когда обгоняли нас? Ведь вы же наверняка поняли, кого вы так резво обошли. Если я не ошибаюсь, вы как-то доставляли мне императорский рескрипт.
— Мне, ваша светлость, велено сделать это в присутствии офицера Отдельного корпуса жандармов, — поручик коротким жестом указал на кого-то сзади меня.
Обернувшись, я увидел подошедшего непонятно откуда и тоже стоящего на вытяжку, жандармского офицера, который невозмутимо с каменным лицом наблюдал за происходящим.
Пока я общался с поручиком, Иван Васильевич с Петром и Тимофеем быстро поднялись на крыльцо строительной конторы, а Архип и Авдей с двумя казаками встали около крыльца.
— Господин поручик, я вас не задерживаю, — с этими словами я повернулся к жандарму который тут же представился.
— Начальник Иркутского жандармского отделения подполковник Чехов, — общаться с жандармским офицером у меня не было ни какого желания. И не потому что я испытывал к ним какое-нибудь отрицательное чувство.
Просто сейчас мне хотелось находиться как говориться среди своих. Поэтому я постарался максимально учтиво избавиться от господина жандарма.
— Если у вас ко мне нет никаких поручений и ваша миссия заключалась о засвидетельствовании передачи мне письма вашего шефа, то вас, подполковник, я тоже не задерживаю. НО если вы желаете отобедать, то прошу, — я сделал приглашающий жест.
Жандарм неожиданно по-доброму улыбнулся и ответил с такой же хорошей интонацией.
— Благодарю за приглашение, ваша светлость. Но служба есть служба.
Я был голоден аки пес, но сначала дело. Поэтому я с двумя Иванами проследовал в рабочий кабинет друга детства и расположившись за его рабочим столом, распечатал письмо генерал и графа Бенкендорфа.
Его содержания стоило того, что его доставка была поручена офицеру Фельдъегерского корпуса.
В Челябинске у нас была компанейская контора, которая занималась в основном проверкой грузовых и пассажирских транспортов следующих на восток. Путь предстоял не близкий и не простой, поэтому это было не лишним.
Вот в этой конторе мне и вручили письмо Яна Карловича с отчетом о выполнении моего поручения о привлечении к работе сосланных в Восточную Сибирь.
Надо сказать, что откровенный уголовный элемент в их число не входил, а вот сосланным на каторгу государственным преступникам, типа декабристов и прочих, я решил дать шанс. Как и ожидалось среди тех, кого планировалось привлечь в работе в компании, дураков не оказалось.
Еще бы, моё предложение возвращало всем личную свободу, возможности выбора рода занятий и воссоединения с разлученными семьями или создание семей по своему усмотрению, а не по высочайшему разрешению и еще многое. Чего например стоило материальное благополучие, ожидающее любого из них на службе в компании.
Поляки и осужденные за участие в восстании 1830-го года в их число не входили, да их еще в наших пределах и не было. Государь Император решил их судьбу сам и с началом нашей деятельности в Иркутске вся эта публика была из наших пределов изъята и определена в другие места, каторга в империи была и в других местах.
Чтобы этому делу дать окончательный ход мне оставалось только проверить и подписать кучу подготовленных Яном бумаг.
На это дело мы с Иваном Васильевичем потратили целый вечер и следующим утром всё это было отправлено в Петербург.
Право прямого обращения к нему Государь меня не лишил и увесистый пакет с моими бумагами я лично вручил оказавшимися под рукой фельдъегерям, возвращающимся в Питер.
Отправляясь в Сибирь, я взял с собой все материалы подготовленные для меня по двум важным вопросам: реформирования Нерчинского горного округа и создания нового казачьего войска.
Нерчинский горный округ со времен Елизаветы Петровны был вотчиной российской императорской семьи в Забайкалье. Его заводы добывали серебро и свинец. Но сейчас это уже мартышкин труд и экономически не выгодно. И даже более того, добыча свинца вообще приносит одни убытки, которые с каждым годом только множились.
Ян Карлович все это подсчитал и предложил мне купить у Государя весь округ или взять его в долгосрочную аренду. В Забайкалье уже было открыто рассыпное золото, а братья были уверены в блестящих перспективах производства железа в этих глухих местах.