— Это, конечно, аргумент весомый, — я хмыкнул и покачал головой, — практически решающий. Единственный минус, что при таком варианте все равно рядом придется прокладывать еще одну трактовую дорогу.
— На мой взгляд, это не минус, — задумчиво сказал Иван Васильевич. — Будущие дороги надо строить, а железную потом и обслуживать. А тут долину Хилка начнем осваивать.
— Тоже верно, — согласился я с резонным дополнением. — Тогда так и запишем, что железная дорога пойдет здесь. И вторая трактовая, естественно, рядом.
Василий довольно кивнул и тут же перешел к следующему вопросу.
— Комендант нашего Читинского подворья Кропачев успел прислать мне жалостливое письмо, — Василий показал два листа, исписанных достаточно корявым почерком. — Пишет, что ему трудно справляться с начинающимся строительством в Чите, и просит прислать замену, а он согласен на должность попроще.
— И что ты на это скажешь? — такого расклада я не ожидал, мне казалось, что Кропачев справляется.
— Он, Алёша, честный человек, и если есть кем заменить, то пусть он лучше остается волостным начальником и комендантом подворья. Забот у него будет хватать, строительство дорог одно чего стоит. Вот только заменить его у меня пока не кем.
— Это, Вася, не проблема. Напиши сразу же, как придем в Сретенск, чтобы от моего имени предложили стать начальником строительства Читы Завалишину Дмитрию Иринарховичу, независимо от того, женится ли он на девице Смольяниновой, — это, наверное, лучшее решение, чем брать его на Амур.
Заодно пристроит всех холостых девиц Смольяниновых и Кропачевых. Их там целый полк.
— Да еще один момент. У Кропачева на шее еще целый выводок. Поэтому комендантский дом пусть ему остается. А Завалишину новый построим.
— Хорошее решение, — согласился Василий. — Мне даже в голову не пришло кого-то из этой публики назначить. У меня к ним пока еще отношение как к арестантам.
— Не хочу тебе рассказывать, но у меня еще хуже. Просто Завалишин один из немногих из этой публики, кто не вызывает у меня негатива. Тем более, что почти все они к моей персоне тоже относятся, — я хмыкнул и замолчал.
Воспоминания о неприятной дуэли и всего, что было с ней связано, захлестнули меня, и я решил эту тему больше не развивать.
— Давай, Василий Алексеевич, о нерчинской пристани. Читинский вопрос будем считать исчерпанным.
— Пристань вы видели. Рядом наше подворье. Что и как будет в Нерчинске, станет ясно, когда с каторгой разберемся. Нерча, сами видели, судоходна. В городе и кой-какие люди есть. Хотя, кроме Гостиного двора и собора, ничего путного нет. Я думал занять народ строительством плотов, но теперь в Нерчинске не до них будет. Надо срочно разобраться со всеми этими арестантами. И рудники нерчинские не должны встать, а это проблема еще та.
— Оставим пока Нерчинск и рудники. Дороги строятся, это мы видели. Давай про Сретенск, Шилкинский завод, Горбицу и как дела на Амуре, — я нетерпеливо поторопил Василия.
— Нет, сначала другое, — Василий достал из кармана два золотых самородка и положил их передо мной.
— Ты хочешь сказать, что тебе удалось найти месторождение самородного золота? — другая мысль мне даже не пришла в голову.
— Да, Алексей Андреевич, вы совершенно правы. И нашел его именно я. Вот здесь, — Василий показал точку на карте. — Это устье реки Кара, левый приток Шилки ниже Шилкинского Завода. Кара при впадении образует там неплохой затон. Я, когда мы мимо шли, решил его осмотреть и неожиданно в воде у самого берега увидел интересный камешек. Вот этот.
Василий показал на самородок, который поменьше. Он по своему внешнему виду был, наверное, высочайшей пробы. Я, по крайней мере, такого еще не видел.
Дав мне возможность разглядеть самородки, Василий продолжил.
— Естественно, я тут же приказал начать мыть песок, и за час, — Василий возвысил голос и поднял вверх указующий перст, — за час мы намыли пять самородков и почти двадцать граммов песка. Всего восемьдесят три грамма золота.
— Ты, конечно, распорядился начать разведку тех мест, — это, конечно, не вопрос, а утверждение. Странно предполагать другое.
— Естественно. И не мешкая устраивать первый прииск.
— Да, Василий Алексеевич, сюрприз ты неожиданный сюрприз преподнес. Да-а, никогда не думал, что ты станешь таким успешным золотоискателем, — решил я по-доброму съерничать.