Казаки в этих краях традиционно несли пограничную, конвойную и караульную службу, держали разъезды на границе, ловили беглых; выполняли земские повинности по содержанию дорог, почты, квартир для проходящих войск.
Всё это остается за новым войском, если конечно я не создам например отдельную почтовую или дорожную службу.
Но кроме этого в состав войска я могу включить любые количество пришедших с нами казаков или любых других людей и поставить перед войском еще какие-нибудь другие задачи. Всё это естественно за мой счет.
А изюминкой государственной стороны войска будет двойное подчинение: компании и генерал-губернатору, который будет иметь право инспектировать войско раз в год и при необходимости, например в военное время, требовать выставить треть списочного состава войска от количества отписанных Государем. Компания в частности будет рулить в кадрах.
Назначение наказного атамана прерогатива нашей компании, а он уже будет единолично решать остальное.
Охрана всей китайской пограничной линии передается новому войску. Это принципиальное отличие от знакомой мне истории Забайкалья. Тункинское пограничное отделение в моей первой жизни не было передано Забайкальскому казачьему войску.
Но такой вариант меня больше устраивает. Примерно в двадцати верстах от середины дороги Култык-Тункинская крепость находится самое удобное для разработки месторождение железных руд. И мне для его освоения не надо будет оглядываться на генерал-губернатора.
*Население Иркутской губернии до нашего появления составляло около двухсот тысяч, в число которых не входило какая-то часть бурятов и прочих аборигенов. Мужчин где-то около сорока тысяч. Но это очень приблизительно. Более менее точно считалось только население самого Иркутска: последний раз это делалось достаточно в 1824-ом году и тогда в Иркутске проживало 15646-ть человек.
К моменту нашего появления население главного города Восточной Сибири составляло тысяч двадцать.
Это для Сибири большое население, может быть только в Томске больше.
Таких городов как Иркутск в Сибири больше нет. Здесь еще в конце 18-ого век появилась первая в Сибири публичная библиотека, есть несколько любительских театров, а в иркутском сообществе зреет идея обратится к Государю с прошением об учреждении Девичий институт Восточной Сибири.
Наша деятельность уже привела к увеличению населения Иркутска тысяч на десять.
Не малая часто коренного населения губернии то же работает на нас, особенно в Забайкалье, где мы по сути уже главные работодатели, за исключением Кяхты, которая еще процветает на торговле с Китаем, приграничной полосы и Нерчинских заводов.
Но скорее всего в ближайшее время под крылом Компании окажутся Нерчинские заводы и возможно и пограничная стража Забайкалья.
Из переселившихся только треть те, кого сюда вывели мы. Казаков из них тысяч двадцать, причем не меньше четверти те, из кого сейчас в Европейской России формируют будущее Кубанское казачество. Эти люди меня удивляют до глубины души. Чтобы по своей воле переселяться из благодатных и теплых районов Мало и Новороссии в суровое Забайкалье, надо оказаться в очень страшном жизненном переплете. И реальную и достаточно тяжелую жизнь русского народа я наверное не знаю.
В Иркутской губернии есть Иркутский пятисотенный казачий полк и пограничная стража, которая состоит их трех дистанций или отделений: Тункинского в Прибайкалье и Цурухайского и Харацайского в Забайкалье.
В охране пограничной линии в Забайкалье принимают участие бурятские и тунгусский пограничные полки.
Глава 3
Иркутский казачий полк Государь сохранил и даже усилил, повелев усилить его еще одной сотней и теперь это чисто карманное войско Восточносибирского генерал-губернатора, противовес новому войску.
Якутский городской казачий полк то же сохранился и без каких-либо изменений. Правда с не большой императорской ремарочкой, князь Новосильский вправе усилить его или переоснастить по своему усмотрению. Но подчинение остается прежним — только генерал-губернатору.
Положение дел в Якутске меня пока не особо волнует. Компанейская контора там усилена, в частности её начальник имеет в своем распоряжении сотню наших казаков, которые при необходимости разгонят плохими тряпками всех местных.